– Тебе, Ситар, надо её пожать, – доносится снизу от переключившегося с ноги на затылок Санджи.
«Как необычно».
Ладони касаются друг друга, и сильные пальцы Саши вдруг сжимаются – Джи от неожиданности пытается выдернуть руку, но арвинец не отпускает. Наоборот, дёргает за неё так, что Джи утыкается лбом ему в плечо.
– Видишь девушек? – раздаётся шепот у уха. – Та что выше и с короткими волосами – Дурга. Только посмей положить на неё глаз и быстро пожалеешь об этом.
Саши отстраняется. Слегка улыбается. И отпускает его онемевшую ладонь. Сначала показалось, что руку просто раздавят, так что смысл слов доходит до Джи не сразу, но тем не менее он быстро кивает и тут же роняет взгляд на пол. И замечает, что сидящий там Санджи хмурится и смотрит куда-то наверх. Ну что ещё-то?! Джи тоже поднимает голову и замечает под высокими сводами небольшой балкон. И какого-то человека с высоким чёрным колпаком на макушке – он явно пялится на них сверху, лица не разглядеть, но у Джи вдоль позвоночника выступает холодный пот.
«Что ещё за?.. Нет, не надо думать об этом. Точно, водоём. Я ведь так и не поплавал!»
– А ну стой!
За косу дёргают. Пол припечатывает спину, из груди вырывается странный сдавленный звук, а перед глазами возникает лицо – озабоченное и обрамлённое светлыми, но мокрыми кудрями.
– Ты про Рохана так и не рассказал!
Просто какой-то непрекращающийся кошмар. Куда он попал? Да что бы раньше хоть кто-то посмел его схватить, или дёрнуть за волосы, или уронить?!
С другой стороны, «раньше» – было раньше. И было ли вообще? Прошло всего несколько дней, а Джи уже начал забывать, что такое быть «господином», вокруг которого, пусть и без особо рвения, но всё же пляшут слуги. Даже младшие братья, обожавшие напоминать ему о его положении «ненаследника», никогда не опускались до рукоприкладства. И их словесные нападки, как и попытки унизить его, казались сплошным мученьем. Но теперь его трогают все, кому не лень! Хватают, дёргают, роняют…
А ведь как-то однажды случилось, что инструктор оставил царапину на его лице. И больше этого инструктора никто не видел. Помнится, Джи разозлился, кричал на мать, что он, мол, не девка, что шрамы украшают мужчину и всё такое…
Как давно это было, если уже кажется сном? Вот закрыть бы глаза, а потом открыть – и оказаться где-нибудь подальше от этого места… например, в той рыбацкой хибаре из рассказа.
– Ситар?
Джи садится, скрестив ноги, и косится на склонившегося Санджи.
– Очень хочешь знать?
– Конечно!
– А что взамен? От моего ответа только ты получишь выгоду.
– М-м-м… А ты не совсем дурак, Ситар Кайлаш… Что ты хочешь знать взамен?
Санджи разгибается и складывает руки на груди, а его пах, заросший светлым пушком, оказывается у самого лица Джи. Приходится тоже встать. И поймать на себе слегка удивлённый взгляд Саши – похоже и этот тоже в императорской опочивальне пока не бывал, да и о великих планах Санджи не в курсе. Но в его присутствии Джи почему-то совсем не хочется признаваться, что и в какой позе с ним делал Рохан.
– Потом, ладно?
– Как скажешь!
Опять лыба от уха до уха. Опять повисшая на шее тяжесть. И его тащат к воде, заставляют спрыгнуть, поднять кучу брызг и отбить себе зад.
– У тебя странные глаза, – вдруг заявляет Санджи.
Они оба сидят на дне, вода достаёт до ключиц, и нос Джи начинает щипать лёгкий розовый аромат.
– Я знаю, – кивает он. – Скажи лучше, зачем нас тут вообще собрали? – оглядывается назад, на девушек, но ловит строгий взгляд арвинца и резко поворачивается обратно. – И почему тут и они тоже?..
– А в Зоа моются раздельно? – приподнимает Санджи почти невидимые брови. – Я думал, у вас там всё так же, как в империи…
– То есть? В Астрии везде моются так? Вместе?!
– Ну, везде – не везде… но я слышал, есть тут общественные купальни…
– А у вас в Интертеге?
– У нас мальчики с мальчиками, а девочки с девочками!
Санджи подмигивает и тут же зачем-то щипает Джи за ляжку.
– Не трогай меня.
– Почему?
– Потому что мне это не нравится.
Санджи хмыкает, будто бы только что услышал несусветную глупость, начинает потягиваться… и неожиданно окунается с головой. Его пальцы касаются живота Джи. Спускаются ниже. Пузырьки воздуха щекочут колени… Не дожидаясь продолжения, поджав ноги и оттолкнувшись, Джи выскакивает из воды. И тут же двери в купальню распахиваются, на пороге появляется Джагжит, наклоняется за плащом, сброшенным Джи. А за его спиной толпятся несколько стражников. Они ничего не делают, но их взгляды кажутся чем-то вроде пиявок, присосавшихся к коже.
Одна из девушек, Дурга, поправляет своё большое полотенце, потом легко касается головы зеленоволосой саубхи и встаёт, идёт к двери. Саши Секар молча провожает её взглядом, его кулаки сжимаются, мышцы на спине перекатываются валунами, но он остаётся стоять, словно вкопанный. Джи же подходит к столу, обматывает бёдра пушистой белой тканью и оборачивается к ребёнку. Ей лет десять… если не меньше. И она словно кукла. Но вдруг её маленькая голова поворачивается, и Джи заглядывает в огромные зелёные глаза. Не такие, как у Санджи, искрящиеся молодой зеленью, и не такие, как у императора, переливающиеся изумрудом – а тёмные, с глубокой примешавшейся синевой. Да и волосы её сейчас кажутся зелёными только отчасти.
Девочку забирают следующей. Правда, для этого Джагжиту приходится взять её на руки и унести.
Третьим уходит Саши. Наверное, именно в таком порядке их всех и приводили сюда, и потому Джи остаётся последним. Стоя у стола, он ждёт, когда двери в очередной раз распахнуться. И считает про себя: Санджи – Интертега, Саши – Арвиния, Дурга, девочка и ещё один парень… вместе с Джи выходит шесть человек. По числу завоёванных стран. Получается, если никого отдельно не мыли и не «готовили», то император сегодня спит один? Или его будет развлекать кто-то ещё? Любовница или любовник… У Рохана, наверняка, полно фаворитов.
Двери скрипят, оставляя потёртый след на каменном полу. Джи кивает Джагжиту и снова чувствует на себе взгляды стражников. Вроде бы вчера они держались в стороне, а сегодня приходится протискиваться между ними. Снова смешки, как и утром. Демоны Чёрного Континента! Как же медленно тянется время! А ведь ещё даже день не прошёл…
Только поднявшись на свой этаж, Джи вдруг вспоминает про чистую одежду, оставленную в купальне. И зачем он вообще её с собой брал?
– Джагжит… моя…
Лохматая голова с торчащими щёткой волосами склоняется к плечу, слуга вопросительно смотрит на Джи сверху вниз и без какого-либо почтения. Ну и ладно… Если так подумать, ему и без одежды нормально. В одеяло закутается и ляжет спать…
Только вот заснуть ему почему-то не удаётся. Может быть, ещё слишком рано, а может – в голове лишнего мыслей… точнее вопросов, на которые нет ответов. Но нужны ли они? Джи косится на стену. По идее, Санджи должен уже расколупать дыру и напомнить про обещание, но ничего не слышно. Забыл? Или уснул?
И вдруг щёлкает замок двери. Да неужто Джагжит догадался принести одежду? Не может быть. Только если ему приказали. Но даже так – это не повод, чтобы оборачиваться или вообще шевелиться.
Но что-то не так… звякает железо, слышится дыхание нескольких человек. Сдерживаемое.
Джи сжимается под одеялом, но сверху уже наваливается огромная тяжёлая туша, а твёрдая, словно дерево, ладонь закрывает рот.
– Не шевелись, шмакодявка… Его Высочество тобой уже попользовался и больше не хочет, но что добру пропадать? Так что давай, раздвигай булки!
Вместе со ртом зажали и нос. Не пошевелиться. Давит в груди.
– Подержи его сверху.
Тяжесть пропадает, ладонь тоже – но Джи успевает сделать лишь один судорожный глоток воздуха, как кто-то плюхается на его голову и плечи. По коже елозит железная кольчуга, бляхи врезают в шею, но Джи счастлив, что у него не особо мягкий матрас, и есть хоть небольшая возможность дышать. Но лучше бы ему задохнуться! И не чувствовать эти проталкивающиеся внутрь пальцы!