Мне не очень-то хотелось замуж, но глубоко в душе саднило, что я опять оказалась недостаточно хороша. Нет, тут действительно не о чем жалеть. Мистер Колтон не пробудил во мне никаких романтических чувств, а проживание в одном доме с его строгой мамашей привлекало не больше, чем жизнь в серпентарии. Хотя в какой-то момент действительно показалось, что этот джентльмен был внимателен ко мне чуть более, чем обязывала вежливость. Не иначе, от тётки заразилась. Хватит, пора кончать с этой свадебной лихорадкой! Я переложила кота на ближайший пуфик, достала письменный прибор и принялась сочинять письмо к миссис Холланд, директрисе женской школы в Илсбери.
Я уже заканчивала письмо, когда в дверь робко стукнули, и в проеме показалась взволнованная мордашка Мэри:
– Мисс, там пришли, какой-то важный господин, и спрашивают вас! – выпалила она возбужденно.
Визитеров у нас всегда принимала тетушка, так было заведено. Но сейчас старая леди была явно не в состоянии выполнять светские обязанности. Кроме того, я подумала, что это, вероятно, мистер Колтон решил проявить избыточную вежливость, и помимо письма, объясниться лично. Так что я спустилась вниз, прихватив широкую вазу с нелюбимыми лилиями. Мери вечно притаскивала в мою комнату всякие цветочные композиции для изящества обстановки. Если наш чересчур учтивый джентльмен начнет досаждать мне оправданиями – с удовольствием надену этот цветочный горшок ему на уши.
Когда я появилась на пороге гостиной, высокий мужчина, стоявший у окна, резко обернулся, и я чуть не выпустила вазу из рук. Лорд Рэндон! К счастью, реакция у столичного лорда была получше моей: пока я стояла столбом, он успел перехватить злополучную вазу и пристроить её на цветочную полку. Затем он подал мне руку и проводил к креслу.
– Мисс Гордон, – вежливо поклонился гость, – надеюсь, позавчерашнее происшествие не слишком сказалось на вашем самочувствии.
– Нисколько, уверяю вас. А что с тем несчастным, он жив? Он что-нибудь сказал?
– К сожалению, он скончался в госпитале. Однако, благодаря вашей помощи, он успел повидаться со священником и очиститься от грехов.
«Лучше бы инспектора позвали, – подумала я с досадой. – Для дела пользы было бы больше…» Разумеется, я не стала говорить этого вслух.
– Забудьте об этом происшествии, мы сами разберёмся. Вообще-то я хотел поговорить о вас.
Я насторожилась. Не к добру мы позавчера наткнулись на ту злосчастную карету! Во что мы впутались с тётей Роуз? Не хотелось бы оказаться объектом внимания королевской тайной канцелярии… Я постаралась придать лицу выражение безмятежной наивности. Ну какой с меня спрос?
– Я узнал, что вы сирота, и вас здесь ничто не удерживает…
«Точно, влипли. Уже и справки обо мне навели. Представляю, как увлеченно все кумушки Илсбери будут перемывать мне кости! Я щедро наделила их пищей для сплетен на пару недель вперед!»
– … так что я возвращаюсь завтра в Спленфилд и предлагаю вам ехать со мной.
От изумления наивное выражение накрепко приклеилось к моему лицу. «В каком качестве, сэр?» – хотела я спросить, но слова не шли с языка. Забыв о правилах приличия, я уставилась на своего собеседника. Машинально отметила, что он гораздо моложе, чем показалось вчера. Наверное, около тридцати, хотя кто их знает, этих верховных лордов с их загадочным волшебством! Чёткое, резко очерченное лицо, густая грива тёмных волос, слегка нахмуренные брови… Мистер Колтон рядом с этим мужчиной выглядел бы как птенец рядом с матёрым стервятником. Серые внимательные глаза выжидающе смотрели в мои. Такая, знаете ли, самоуверенность и властность в каждой черте. В общем, лорд Рэндон принадлежал к тому типу людей, от которых я всегда старалась держаться подальше. Они меня подавляли без всякой магии.
Не дождавшись ответа, Рэндон небрежно придвинул ещё одно кресло, уселся рядом и каким-то собственническим жестом накрыл мои ладони своей ручищей:
– Подумайте сами, что вам здесь делать? Зевать на чаепитиях и вытирать носы чужим детишкам? Скука! Вы молоды, умны, энергичны. В столице для девушки вроде вас откроется масса возможностей! Вы могли бы учиться…
«Угу, для одинокой девушки в чужом городе откроются богатые перспективы, я даже догадываюсь, какого рода!»
– А в свободное от учебы время я, вероятно, должна буду развлекать вашу светлость? – сухо спросила я, едва сдерживая гнев.
– Смею надеяться, моё общество не успеет вам надоесть, – ответил этот самовлюбленный, высокомерный тип. Возмущение уже бурлило во мне вовсю.
– …Эх, и вазы под рукой нет… – пробормотала я, осторожно высвобождая руки.
– Что, простите?
Всё, с меня хватит. Я резко поднялась:
– Прошу простить, милорд, но у меня дела. Мэри вас проводит. Возможно, где-нибудь в другом доме вы найдёте достаточно наивную девушку, которую заинтересует покровительство такого бесспорно надёжного и обаятельного человека, как вы. Хотя сомневаюсь. Всего доброго.
Выпалив это, я быстро направилась обратно к лестнице, злясь на себя за пылающие щёки. Что я наговорила! А вдруг этот холёный аристократ обидится, нажалуется тётке… Моё позавчерашнее «нескромное поведение» по сравнению с сегодняшним покажется им сущей ерундой! Интересно, что по закону полагается за оскорбление одного из верховных лордов?
Уже на пороге комнаты я вдруг услышала за спиной смех. Негодяй стоял с перчатками в руках и … смеялся! Увидев, что я обернулась, он издевательски низко поклонился мне и вышел. Когда он спускался с крыльца, я всё ещё слышала его смех.
***
Женская школа в Илсбери представляет собой несколько кирпичных разномастных строений, окруженных внушительным забором, который должен был удерживать предприимчивых школьниц в пределах отведённой им территории. У какого-нибудь ценителя архитектуры этот своеобразный строительный ансамбль вызвал бы головную боль, но мне он ужасно нравился! Я полюбила светлые классы с аккуратными рядами парт и грифельными досками, извилистые дорожки, посыпанные гравием, учительский корпус, в котором мне отвели целую отдельную комнату. Впервые в жизни у меня была собственная комната, которой я могла распоряжаться, как захочу! В первый же вечер я развесила по стенам свои самые удачные рисунки, а Демьюр облюбовал мягкое кресло в углу и больше никого к нему не подпускал.
Я научилась укладывать кудри в строгую прическу и заказала у модистки мисс Вайль тёмно-синее платье с глубокими карманами, такого же фасона, как у директрисы. Я провела у девочек несколько занятий по рисунку и уже чувствовала себя опытной классной дамой. Миссис Холланд, невысокая энергичная леди в больших очках, делавших её похожей на стрекозу, была со мной очень приветлива. Миссис Клапп, учившая девочек домоводству, всегда норовила угостить меня чем-нибудь вкусненьким. Некоторые школьные дамы, опасаясь за свои фигуры, старались пореже попадаться ей на глаза. Все преподавательницы в школе были старше меня, относились ко мне немного покровительственно и охотно готовы были делиться опытом. Только одна из них держалась прохладно и отстранённо – мисс Сноу, наша учительница музыки. Поначалу я размечталась было о приятном совместном пении по вечерам, но эта леди явно была из тех, кто предпочитает выступать соло.
В теплый августовский вечер я сидела за новеньким письменным столом и составляла конспекты занятий. С осени к моим урокам добавятся математика и география в среднем звене, а у старших барышень я буду вести ещё рисование. Мне дали понять, что всё это следует преподавать в самом лёгком изложении. К чему скромным девицам знать о других странах, если за всю жизнь им вряд ли придётся отъехать дальше, чем за двадцать миль от Илсбери? Зачем им уравнения и функции, когда их самой сложной математической задачей будет свести семейный бюджет за месяц? Я прикидывала, как лучше раскидать темы по семестру, когда за окном послышался шорох, и на мой ковёр приземлился спутанный клубок из юбок и белокурых локонов. Вздрогнув, я оглянулась.
– Кэти! – так и знала, что это она. Кто ещё может предпочесть окно нормальной двери? – Инфаркт из-за тебя схвачу!