Аня-Анечка-Анюта сдержала данное мне в бомбоубежище слово и после имитации скандала, довольно удачной (ну ещё бы, я сам все слова написал и роздал участникам), уехала куда-то к чёрту на рога. На этом с Анютами, надеюсь, у меня всё закончено.
Виктор Сергеич провёл дознание достаточно быстро и квалифицированно, были там скользкие вопросы, усилившиеся с отбытием Анюты в никуда, но мне удалось их демпфировать. До Нового года всё продолжалось в прежнем режиме – мэрия, она же горисполком – НПО «Политех», я там хоть и формально стал никем, но по факту в моих советах они сильно нуждались, я и раздавал эти советы – съемки фильма по «Пикнику». Да, они вот прямо до НГ и продолжались, в Москву пришлось кататься не менее пяти раз. 29 декабря Стивен закончил свои дела в Москве, свернулся и укатил на родину, монтировать и вставлять компьютерную графику, а ещё озвучивать в двух вариантах – кроме английского предполагалась и русскоязычная версия.
А 30 декабря прямо на своём рабочем месте в Сенатском дворце скончался выдающийся деятель ленинской партии и советского государства, пламенный патриот социалистической родины, неутомимый борец за мир и коммунизм Дмитрий Фёдорович Устинов… В канонической версии истории он должен был умереть только через 6 лет, там ещё довольно тёмная история случилась после учений Щит-84, один за другим с похожими симптомами умерли ещё три министра обороны Варшавского договора, чешский, немецкий и венгерский… а теперь, значит, не дожил Фёдорович до этих учений…
В некрологе, напечатанном во всех советских газетах, было традиционное бла-бла от профессора Чазова, абсолютное непонятное 99% советских людей. Председателем комиссии по организации похорон Устинова был назначен Лигачёв Егор Кузьмич, введённый год назад в Политбюро. Он же стал и Генеральным секретарём на следующий после похорон день. А ещё через неделю состоялся эпохальный Пленум ЦК КПСС, где предыдущий курс на демократизацию и проведение рыночных реформ был объявлен оппортунистическим, такие дела…
Нет, совсем уже всё, что было наработано в предыдущие два года (в том числе при моём непосредственном участии) запретить было невозможно, но гайки закрутили весьма крепко. Лично для меня новый курс Политбюро вылился в следующее, перечислю по пунктам:
- из армии меня уволили, так что я теперь никакой на майор никакого ВВС (Анюту тоже кстати, задним числом), даже и в запас не попал
- выборы городских руководителей были признаны идеологически незрелыми и преждевременными, отменили их результаты короче, так что я теперь и не мэр – сдал дела предыдущему руководителю, чо… ну у нас вроде неплохие отношения сохранились, так что эксцессов в процессе передачи не возникло
- и Кадиллак естественно у меня отобрали, но это было самое последнее, что могло бы вызвать у меня расстройство – отобрали и хрен с ним, жёлтая копейка никуда ведь не делась
- орден Ленина и звезду Героя тоже хотели с меня снять, был такой проект по слухам, но поколебавшись, видимо решили не связываться
- в НПО «Политех» я как был никем, так и остался, единственно что тут появилось нового, перестали меня туда пускать, охрана была строго-настрого предупреждена, что этого перца ни в ком случае, не то выгонят… да и хрен бы с ними, но неофициально Павлик ко мне домой регулярно заезжает, помогаю ему по старой памяти.
Вы наверно спросите, а чем же ты сейчас занимаешься, Сергуня? На пенсию в 18 лет вроде бы рано выходить. И я отвечу, что вы правильно догадались про пенсию, тем более, что не заслужил я её ещё, а занимаюсь я тем, что хожу учиться на радиофак политеха, ага. Ты ж ведь его не закончил, кажется, сказали в областной администрации, когда я робко попросил их указать мне поле деятельности в новых исторических условиях, вот и возвращайся в свой политех… да, и с ТСЖ в своём доме разберись, а то коммунальная реформа у нас забуксовала что-то – ты это дело начинал, тебе и карты в руки. Какие карты? Хм… не игральные, это точно, будем считать, что географические, наноси на них свои открытия по коммунальным вопросам.
В опалу, в общем и целом я попал, как эти… Маленков с Кагановичем после участия в Антипартийной группе товарищей – Маленков отправился директорствовать на колхозной электростанции в Экибастузе, а Кагановича на обогатительный комбинат на Урал сослали. Это после Председателя Совмина и первого его зама соответственно. Наверно обидно им было… мне тоже – таки упал я с гималайских высот на грешную землю, ладно ещё, что не совсем расшибся, парашют сработал, а то ведь и куда как покруче могли со мной обойтись, но не обошлись, спасибо вам и на этом, благодетели…
Вы ещё спросите, как это дело перенесла Инна? А я вам отвечу, что на удивление спокойно и философски – ну мало ли, что в жизни бывает. А на мой прямой вопрос, не жалеет ли она, что кинула Спилберга, сейчас бы на побережье Малибу где-нибудь загорала круглый год вместо промозглого Автозаводского района города Горького, она прямо ответила, что нисколько – с нелюбимым человеком и на Малибу тошно станет, а с любимым и в автозаводских ипенях рай… тем более, что загорать она совсем и не любит.
Возвращаясь к родным баранам
Начало марта на дворе, снег местами подтаял, но там, куда его сгребали с дороги, в кучах лежит ещё очень крепко. По ночам мороз, причём иногда крепкий, днем близко к нулю, в воздухе, короче говоря, запахло весной. А я собираюсь и иду… еду то есть на своей копейке на занятия в до боли родной Политехнический институт имени товарища Жданова А.А. Чтоб он сгорел тогда в сентябре…
Инна тоже восстановилась на химфаке и сегодня у неё как раз занятия в четвертом корпусе, рядом с моим пятым, так что едем вместе. Ой, какая встреча мне предстоит, я её три дня предвкушал, пока оформлялись все мои бумажки. Ай, какая тёплая и дружественная, аж скулы заранее ломит. У Инны хотя бы всё попроще ожидается, но тоже в общем хорошего мало.
На меня начали обращать внимание прямо со ступенек пятого корпуса, машину я приткнул на Минина чуть подальше, чтоб лишних разговоров не вызывать, вернулся назад, тут на ступеньках в меня и вперились несколько человек… ну это и понятно, засветился-то я много в каких местах, так что народ пытался вспомнить, где они эту рожу видели. Пара человек видимо вспомнила, потому что они тут же что-то начали объяснять соседям, ну а я тем временем разделся в раздевалке (у нас тут, как я запомнил, не было принято в пальто на лекции приходить) и поднялся на свой четвертый этаж, где судя по расписанию у нас сегодня ожидалась лекция по электронике (аналоговой, упаси бог не цифровой, цифра на следующем курсе должна была пойти), семинар на марксистско-ленинской философии, а на закуску занятия физической культурой и спортом в подтрибунном зале стадиона Локомотив, который располагался в том самом Володарском посёлке, откуда вышел Евгений Евстигнеев.
В аудитории, где нам электронику должны были читать, меня уже ожидала вся наша группа 77-ТК-3 в полном составе, 15 гавриков, семерых таки отчислили по итогам первого года обучения, в том числе обеих Тань, равно маленькую и большую… мне вас будет сильно не хватать. И Саня–колдун безвременно сгинул в перипетиях последнего года. А вот блондин Славик, мой главный ненавистник, уцелел, невзирая на невеликого размера мозг и дурной характер – вот сюрприз, так сюрприз – и теперь он потирал руки в предвкушении встречи.
- Кого мы видим? – начал он, преувеличенно громко артикулируя, - это ж наш гениальный Сергуня вернулся! Что, допрыгался – выгнали тебя отовсюду? – радостно добавил он.
- Ага, выгнали, - в тон ему ответил я, - кроме политеха, сказали, ты больше никуда не годишься, так что отправляйся ты назад, в самый низ социальной лестницы.
Славик некоторое время переваривал услышанное, потом продолжил:
- Ну конечно, мы тут все лаптем щи хлебаем и со свиными рылами ходим, куда уж нам до великих…
Но я решил перехватить у него инициативу, чего он тут одеяло на себя тянет: