Красный цветок - Оленева Екатерина Александровна

Оленева Екатерина Александровна

  Красный цветок

   Содержание

  Часть I

  Монстр из Бэртон-Рив

  Глава 1 Пламя для ведьмы

  Глава 2 Улочки Бэртон-Рив

  Глава 3 Красный цветок

  Глава 4 Ученица зверя

  Глава 5 Браслет

  Глава 6 Начало охоты

  Глава 7 Дей*рек

  Глава 8 Поединок со зверем

  Часть II

  Бедная родственница

  Глава 1 Те*и Чеар*ре

  Глава 2 Тени Фейра

  Глава 3 Воспитанница Светлого Храма

  Глава 4 Из грязи в князи или предложение руки и сердца

  Глава 5 Чеарэт

  Глава 6 Склеп, вода и пламя

  Глава 7 Эллос*сент

  Глава 8 Бал

  Глава 9 Взрослые игры

  Глава 10 Откровение

  Глава 11 В путь

  Часть III

  Врата Инферно

  Глава 1 В море

  Глава 2 Солёный город

  Глава 3 Пески

  Глава 4 Кошмары

  Глава 5 Дорога к Бездне

  Глава 6 Надежда Тьмы

  Глава 7 Пекло

  Глава 8 Проклятое спасение

  Глава 9 Врата Инферно

  Глава 10 Осень в Чеарэте

  Часть I

  Монстр из Бэртон-Рив

  Глава 1

  Пламя для ведьмы

  Жизнь начинается внезапно, да и смерть, в большинстве случаев, оказывается неожиданностью. Некоторые события четко разделяют жизнь на 'до' и 'после'; после них уже ничто не бывает 'как прежде'.

  Туманное серое утро, пропитавшееся влагой, выглядело смурым и скучным, но никак не представлялось трагическим. Ну и что, что старый сундук, служивший мне кроватью, в последнее время укоротился настолько, что ноги отказывались помещаться под куцее скомкивавшееся детское одеяльце? С посторонней точки зрения это вряд ли бы потянуло даже на драму.

  Темный, продуваемый всеми залётными сквозняками, закуток, служившей мне комнатой столько, сколько я себя помню, от спальни, где ночевали мать с любовником, отделяла тонкая фанерная дверь, за которой сейчас царила подозрительная тишина.

  - Мама? - нерешительно подала я голос, всерьёз опасаясь, как бы за проявленное беспокойство не огрести по шее.

  Толкнув дверь, осторожно просунула голову в образовавшуюся щель.

  Открывшаяся взгляду картина откровенно удручала.

  Мать, скорчившись на кровати, выглядела не лучше испуганного тушканчика, пересидевшего в норке нападение хищника. Рядом, на животе, широко раскидав длинные руки и ноги, возлежал полюбовник. Из-под левой лопатки его дерзко торчала рукоятка ножа. Крови на постели почти не было. Лишь несколько багряных маслянистых капель окрасили сомнительную белизну простыни.

  Когда мать подняла глаза, они были полны того дикого ужаса, что таится в глазах потерявшегося ребёнка.

   - Он мертв, - выдохнула она.

  Прежде, чем я успела ответить, раскатистым басом ударило по стенам, вдребезги разбивая тишину:

  - Кло*йс! Эй, Кло*йс? Хватит ужмо развлекаться! Слышь? Хоть девка и отменная, нам все равно пора двигать отседава. Слышь, чё гуторю-то? Али нет?

  Сначала я увидела ноги, огромные, не по погоде обутые в меховые унты. Потом, подняв голову, встретилась взглядом с разъяренным троллем. Нет, то, что тролли, в отличие от дроу, есть не более чем выдумка суеверных горцев, я знаю. Но мужик с широченными плечами, по которым вольготно раскидалась окладистая неухоженная борода, с толстой бычьей шеей и выпученными, навыкате, глазами, походил на тролля до невероятности.

  Тролль замер, исподлобья оглядывая открывшуюся панораму.

   - Кло*йс?! - в низком трубном голосе проскользнули неуверенные нотки. - Ты - это ...ты чего?

  Шагнув к кровати, мужик коротким, заскорузлым пальцем надавил на сонную артерию покойника, переставшую трепыхаться несколько часов назад.

   - Он чьёй-то не дышит, - обвиняющим тоном протянул мужик. - Эй, ты! - повернулся он к матери. - Почему мой спутник мертв, а?! Чё молчишь-то?! Отвечай, когда с тобой гуторят!

  Мужик, схватив мать за плечи, сорвал её с кровати. Силища в нем была богатырская. По мелочам не растраченная.

   - Ты убила его? Не отпирайся! Хотела, сволочь, чужим добром поживиться? Сейчас ты у меня узнаешь, как честного человека обирать!

  - Ты с ума сошел! - пыталась урезонить его мать. - К чему мне его смерть?

  Но возражения только распаляли 'благородного мстителя' Ухватив за волосы, он приложил мать головой о стену. Коротко охнув, та повалилась на пол. Из носа у неё тоненькой алой струйкой потекла кровь.

  Продолжая пылать праведным гневом, 'пострадавший' пару раз пнул женщину, мелькая толстыми ляжками.

  Когда на пороге возникли две довольно упитанные рожи, я, по наивности, подумала, что они вступятся за нас. Но 'рожи' предпочли присоединиться к троллю. Держать сторону слабого редко выгодно, а частенько - и не безопасно.

  - А ну-ка, ребята, держите-ка шлюху покрепче! - скомандовал 'медведь'. - Я её сейчас проучу. Задам перца! А ну, отвечай, красавица, да без утайки, какого демона ты укокошила своего мужика?

  Продолжая гоготать, подлец задирал подол ночной рубашки на женщине, не обращая внимания на её отчаянные попытки освободиться.

   - Да кто ты такой, чтобы меня допрашивать? - никогда не отличавшаяся кротким нравом, запальчиво выкрикнула мать. - Отвечу Дознавателю. А ты - ступай к Слепому Ткачу!

  - Дерзить надумала?!

   'Тролль' ухватив родимую за шею, свёл толстые пальцы вместе.

   - Ты что о себе возомнила, маговская подстилка? - злобно встряхнул он её, продолжая душить.

  Мать хрипела, повиснув в его руках, тщетно пытаясь разжать безжалостную хватку.

  Напуганная и возмущенная, я, наплевав на запреты, применила Силу. Ту самую, что строго-настрого наказывалось таить и прятать. Рой оранжевых искр полетел в мучителей. Магические угольки опалили косматые бороды, кустистые брови, оголяя шишковатые затылки, негуманно лишая вшей законного местожительства.

  Распространяя вокруг запах жженой пакли, мужики понеслись по коридору, грузно шлепая ножищами в уродливых сапогах, сопровождая бег диким завыванием:

   - Люди!!! Ведьма!!! Ведьма!!! Пламя для ведьмы!!!

  Мать, жадно хватая ром воздух, держалась обеими руками за распухающее на глазах горло.

  Я испуганно к ней припала.

  - Ничего, Оди. Ничего, - пыталась успокоить она меня. - Что же ты натворила, девочка моя? Я же тебя столько раз предупреждала...!

   - Но что мне было делать?! - заломила я руки.

   - Ведьма!!! Ведьма!!! Пламя для ведьмы!!! - ревела собирающаяся под окнами толпа.

  Взгляд матери сделался затравленным, почти безумным:

  - Оди, вставай! Вставай же! Мы должны бежать.

  Бежать было не куда.

  Разъяренная, разгоряченная свора ворвалась в комнату. В считанные секунды нас скрутили в два свертка, и с гиканьем вытащили на улицу. Не обращая внимания на мольбы и просьбы, привязали к столбу.

  'Ведьме - пламя! Ведьме - пламя! Ведьме - пламя!' - неслось со всех сторон.

  Жутко расширялись рты, щелкали зубы.

  - Ведьме - пламя!

  - Нет!!! - завизжала я, забившись в истерике, пытаясь выскользнуть из-под удерживающих меня пут. - Не хочу умирать!!! Не хочу!!!

  В щеку ударило тухлое яйцо. Разбившись, противной кашей поползло по коже. Потом ещё одно. И ещё.

  В ушах звенел смех.

  - Не надо! Не надо, пожалуйста, - стонала я, не в силах увернуться от метких ударов.

  Сквозь слезы, размывающие очертания предметов, я видела, как чьи-то руки разбрасывают вязанки хвороста у наших с матерью ног.

  - Смочи, - советовали безымянные голоса. - А то проклятые прислужницы Слепого Ткача не помучаются, как следует! Быстро сдохнут. Никакой потехи.

   - Пощадите хоть ребенка! - кричала мать.

  - Она - ведьма! - прошамкала в ответ старуха, куда больше нас смахивающая на упомянутое создание. - Ведьма!