- Это хорошо?
- Отлично. Кстати, тебе оказана огромная честь: ни одна женщина, ни лицезрела сего грозного лика.
- Они не многое потеряли.
Неожиданно чеканные строгие черты исказилось. Между губами промелькнули острые клыки, из глотки отчетливо вырвалось рычание:
- Ты всего лишь человек, девчонка! Частичка целого, чему имя - люди. Все представители вашего племени - слабаки! Цель вашего существования сводится к одному - жратве. Чтобы вы не делали, за любым поступком, чем бы он не казался, на самом деле стоит желание сожрать кусок побольше, чем у соседа. По сути своей вы больше животные, чем любая другая скотина. Человеку не дано понять красоту подлинного величия Добра и Зла; Света и Тьмы. Величия того, чьи острые когти вонзаются в теплую плоть, разрывая её на части! На ча-ссс -ти! Ты не можешь з-знна-тть, что за вкус у человеческого мяса и крови! Какое наслаждение стирать с земли ваши постные душонки!
Будто загипнотизированная, я смотрелась в острые зрачки. Зверь, голодный, беспощадный, стоял в трех шагах, и ничто нас не разделяло: стальных прутьев Судьба не поставила. Тигр был волен нападать, в то время как у меня шанса защититься не было.
Неизвестно откуда в руках у Миа*рона оказался стилет. Лезвие, тонкое, как игла, ослепительно сверкало.
- Что ты видишь? - вкрадчиво прошелестел его голос.
Свет, сосредоточенный на лезвии, завораживал. Холод острия - пугал.
- Оружие, - осторожно выдохнула я.
Точным, как прыжок хищника, отточенным движением, кинжал послали ко мне. Уклониться я уже не успевала. Интуитивно отпуская от себя Силу, суть которой понимала не лучше, чем сложные законы мироустройства, непонятную нотную грамоту или запутанную юридическую казуистику, - превратила её в пылающий ветер. Под его дуновением пространство менялось, растягивалось, звуки искажались, цвета линяли, стекая с предметов. В движение пришло все.
И только стилет застыл, искря, переливаясь ослепительным синим цветом.
В том, другом, наизнанку вывернутом мире, вытянуть руку, перехватить рукоятку кинжала, послать его обратно, оказалось просто.
Миа*рон уклонился потому, что не был человеком. Человек на его месте лежал бы мертвым.
Ветер стих, окружающий мир встал на место.
Проследив его удивленный взгляд, я увидела, что оружие по рукоятку вошло в изображение Пожирателя Плоти. Оборотню пришлось приложить усилие, чтобы извлечь нож из камня. Когда это удалось, оказалось, что тонкое металлическое жало обкрошилось и потрескалось, утратив кровожадное сияние.
- Невероятно, - нелюдь бросил на меня взгляд, в котором промелькнуло восхищение. - Вы меня приятно удивили, маэра.
- Невероятно? - повторила я непослушными, сухими губами, возмущенная до глубины души. - Невероятно то, что ты напал на меня, без всякого предупреждения, повода, смысла!
Оборотень поморщился:
- Умерь-ка экспрессию, детка. Только в балладах противник заранее предупреждает о нападении. Баллады можно слушать. Только к чему им верить? Внезапность атаки - почти стопроцентная гарантия успеха. Глупо этим пренебрегать. Это, во-первых. Во-вторых, - в любом поступке смысл есть всегда. Просто не у всякого хватает прозорливости этот смысл разглядеть. В данном конкретном случае я счел тебя ненужной обузой, которую и торопился убрать. Ты сумела убедить меня повременить и не проявлять излишней торопливости, - честь тебе и хвала. С предупреждением и смыслом, кажется, разобрались? Ну, а повод? - Миа*рон насмешливо улыбнулся. - К чему мне повод? Я - зверь. Мне захотелось ударить - я ударил. Все просто.
- Куда уж проще, - огрызнулась я.
Он снова улыбнулся:
- Не злись, Огненная Ведьма. Не будем помнить об опрометчивых решениях. Садись, - мне кивком указали на ковер. - Вкратце расскажу тебе о нашей организации. Я возглавляю банду наемников-убийц, профессионалов высшего класса. Можно сказать, - хотя лично я не люблю высокопарных слов, - что 'Тени' это мастера, виртуозы, артисты, в выбранном мной для них ремесле. Видишь, я не искажаю истины? - блики пламени играли на смуглой коже, придавая и без того резким чертам демоническую завершенность. - Подчеркиваю, ремесле, выбранном мной для них, - не ими самими. Сами-то они мало что решают. Они - 'Тени', идеальные марионетки. Собственные желания им ни к чему. Могу по секрету тебе признаться, - я делаю все, от меня зависящее, дабы способность чего-то хотеть у них вообще никогда не появлялась. Я набираю мальчишек там, где могу. Обучаю их. Те, кто выживают, занимаются кровавым ремеслом до тех пор, пока не станут достаточно взрослыми или сильными, чтобы представлять опасность для меня лично. Когда такое происходит, я уничтожаю их. Затем все повторяется сначала.
Местоимение 'я' в его монологе, на мой взгляд, повторялось слишком часто.
- Этот род занятий приносит хорошую прибыль, ибо кровь врага - дорогая роскошь. За убийство платят многие: мужчины, женщины; дроу и оборотни; маги и не маги. Кто из мести, кто из ревности, кто из злобы. Но чаще всего из простой, древней как мир, корысти. Все, кому не хватает храбрости, умения или силы выполнить грязную работу самому, - приходят ко мне. И покупают врагу, другу, сопернику, любовнику, конкуренту, отцу или брату Смерть, - путевку на другой берег Вечной Реки. А я, в свой черед, спускаю с поводка Тень. Наша задача убрать 'заказ' не оставляя следов. Магических или кровавых - неважно. Ни одна ниточка не должна протянуться от заказчика к 'заказанному'. 'Тень' работает чисто. Очень чисто. А если нет, - то умирает.
- Выходит, Хантр*Руам не столько кровавый, сколько подсчитывающий барыши монстр? - не без сарказма заметила я.
- Хантр*Руама почитают как темное божество, покрывающее порочные страсти. А что может быть порочнее слепого влечения к наживе? - насмешливо приподнялись тонко изогнутые брови. - Как видишь, я истинный адепт. Хотя, сделаю тебе ещё одно признание, раз уж меня потянуло на откровения: не только деньги влекут меня. Но и кровь! И боль! И ярость! Отчаяние обреченной жертвы всегда сладко. Знаешь, какое наслаждение испытываешь, удерживая в когтях чужое тело и душу? Его не заменит ничто, кроме нового убийства и новой жертвы!
- У меня нет ни когтей, ни клыков, - сухо отозвалась я. - Насколько я понимаю, мне отведена роль очередной жертвенной овцы. Поэтому, - буду в свой черед откровенна, - мои симпатии, целиком и полностью на противоположной от вас стороне, маэстро.
- Ты либо очень храбрая, либо, что вероятнее, просто глупая. Но я продолжу, с твоего разрешения, или без. Жертва жертве рознь. Убить того, кто слабее, кто не имеет шансов выстоять, не интересно. Одержать победу над сильным противником - совсем другое дело. Сражение это ведь своего рода игра, на кону которой лежит не меньше, чем жизнь. Даже и не представляешь, как скучно жить в последнее время. Марионетки - надоели. Надоело все: секс, кровь, выпивка. Даже боль - пресытила. Я хочу, наконец, владеть чем-то сильным. Сломать то, что отличается стойкостью, яркостью, цельностью. Помериться силой с тем, у кого она действительно есть.
- И что же? - с наивным любопытством спросила я. - Такого противника вы хотите вылепить из меня?
- Что за нелепая шутка? Ты - всего лишь женщина, Красный цветок.
Стало обидно. Очень обидно! Что значит 'всего лишь женщина'?!
- Забудь глупости и перестань воображать невозможное. Раз мы заговорили о тебе, чтобы удовлетворить твоё любопытство, скажу следующее. Большинство детей, обладающих хоть маломальскими магическими способностями, Департамент ставит на учет в том возрасте, когда те ещё пускают пузыри и мочатся под себя. А ты до сих пор нигде не засвечена. При этом у тебя сильный Дар. Так что в моем бизнесе ты весьма ценное приобретение. Вот и все. Но этого, признаюсь, вполне достаточно, чтобы сохранить тебе жизнь и вполне достаточно, чтобы тобой дорожить. Немного.
Миа*рон скрестил жилистые руки на груди. Круглые бицепсы даже на вид казались горячими и упругими.