В школе она ощущала себя сторонним наблюдателем. Она так и не влилась в коллектив. Кроме того, слишком многие знали, кто она такая. На нее так и пялились, затаив дыхание, будто она какая‑то диковина. Но Беттину раздражал повышенный интерес к ее персоне. Ведь не она же пишет книги. Она всего‑навсего дочь писателя.
За спиной мягко закрылась дверь, и Беттина направилась в школу, по пути мысленно пробегая конспекты, которые делала, готовясь к экзамену. Трудно взбодриться после трехчасового сна, но экзамен надо сдать во что бы то ни стало. Пока она ни разу не получала плохих отметок. Может быть, это было еще одной причиной, по которой одноклассники держались от нее в стороне. Ах, зачем она позволила отцу уговорить себя? Надо ли продолжать учение, когда единственное желание – найти укромный уголок, где можно было бы написать пьесу? И все. Только это… Лифт доставил ее на первый этаж, а Беттине так хотелось еще помечтать. Вот бы написать такую пьесу, которая стала бы гвоздем сезона! Но, видимо, на это потребуется время. Может быть, лет двадцать или тридцать.
– Доброе утро, мисс.
Она улыбнулась швейцару, который приветствовал ее, приподняв фуражку. На улице было так холодно, что хотелось немедленно. вернуться в квартиру. Первый же глоток воздуха словно иголками уколол горло. Беттина поймала такси – сегодня не тот день, чтобы, прикидываясь скромницей, добираться в школу автобусом.
– А где Беттина? – удивленно спросил Айво, когда Джастин присоединился к нему в просторном баре, обычном месте встреч в «21».
– Очевидно, она не сможет прийти. Я забыл сказать ей об этем вчера, поэтому оставил записку, а сегодня утром прочел ответ. Что‑то про экзамены. Надеюсь, что за этим не кроется ничего другого.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего, просто надеюсь, что она не связалась с каким‑нибудь дурачком в школе.
Друзья знали, что у Беттины еще никого не было. Джастин не оставлял ей на это времени.
– Хочешь, чтобы она всю жизнь была привязанной к тебе? – подозрительно спросил Айво, оторвавшись от мартини.
– Едва ли это возможно. Но надеюсь, что она сделает разумный выбор.
– А разве есть повод думать, что она поступит иначе? – Айво с интересом наблюдал за другом. В глазах Джастина по‑прежнему сквозила усталость, которую заметила прошлым вечером Беттина.
– Видишь ли, Айво, женщины не всегда делают правильный выбор.
– А мужчины, что, всегда?! – воскликнул в изумлении Айво. – У тебя есть причина подозревать, что она с кем‑то встречается?
Джастин покачал головой.
– Нет, но кто знает? О, как я ненавижу этих юных негодяев, которые дурачат наивных девушек! Только за этим они и ходят в школу.
– Как и ты когда‑то, – с широкой улыбкой заметил Айво.
Джастин метнул недобрый взгляд и заказал виски.
– Не обращай на меня внимания. Что‑то мне нехорошо.
– Видимо, вчера хватил лишку? – безучастно спросил Айво.
– Не знаю. Может быть. С ночи желудок совсем расстроился.
– Старость не радость.
– Может, ты помолчишь, если уж не получается сказать ничего умного? – Джастин взглядом дал понять Айво, что тот зашел слишком далеко. Друзья рассмеялись. Несмотря на несхожесть взглядов на Беттину, они никогда не ссорились. Она была единственным источником разногласий между ними. – Кстати, не заинтересует ли тебя предложение совершить поездку в Лондон в ближайший уик‑энд?
– С какой целью?
– А я почем знаю? Сходим в театр, поволочимся за девушками, спустим денежки. Как обычно.
– Я думал, ты начал работать над новой книгой.
– Ну и что? Начал, да застрял.