- Олег, расскажи, как ты осиротел, а то разные слухи ходят, - попросил князь, - конечно, если хочешь поделиться.
- Да, господа, это имеет смысл, чтобы домыслы пресечь в зародыше. Только история грустная...
Выяснилось, что в 1836 году всё немногочисленное семейство приехало из деревни в Москву на ярмарку. По пути увидели горящий сиротский приют деревянной постройки. Наставники и старшие дети выбежали, а малышня испугалась и пыталась спрятаться под кроватями и за шкафами. Ирина Старко первая бросилась внутрь, чтобы помочь, а за ней рванул и Александр Владимирович. Он был ранен в турецкую кампанию, но оставался силён, хотя и прихрамывал. Олежа тоже хотел помочь родителям, но бабушка цепко держала семилетнего внука-крепыша, зная его характер. Достойная пара успела вынести, забегая в огонь раз за разом, одиннадцать малышей, а потом здание рухнуло внутрь себя и больше никто не выжил. И родители тоже не вернулись.
- Бедный парень, - оценил Ивана Карлович, - такое пережить...
Он ни к кому конкретно не обращался, просто высказал накипевшее. А парень добавил ещё один нюанс:
- За пожаром наблюдало несколько московских гвардейцев, младших офицеров. Они пари держали на разный исход. Победил подпоручик Арсенин, поставивший на то, что даже спасатели погибнут, сгорев заживо.
Семилетка запомнил это имя, когда гвардейцы поздравляли победителя и вручали ему выигрыш. Счастливый подпоручик пригласил своих друзей в ближайшую ресторацию, чтобы пропить шальные деньги и выпить за славу русского оружия и офицерства! Шоу-то закончилось и развлечений больше не осталось.
- Бабушка так сильно сдала из-за этого, что слегла по приезду в деревню. Я и в дому убирал, и курей кормил, и нашу коровку доил, чтобы молоко было для бабушки. Соседки помогали еду готовить. А перед смертью баба Нюша пригласила батюшку Кирилла, чтобы меня в монастырь на воспитание забрали. Больше-то родни у нас не было.
О том, как он сам слёг после смерти последнего родного человека, Старко не стал рассказывать. Как сам чуть не помер. Собственных воспоминаний нет - в бреду во время лихоманки находился. Хорошо, что отец Кирилл и монаси впоследствии рассказали как было. А уже когда Олег покидал монастырь, отец-настоятель передал ему две шкатулки. Оказывается, бабушка перед смертью, попросила священника сохранить для малыша, а тот передал их монастырским. Какое-никакое, а наследство...
- А что в шкатулках было? - сразу сменил тему сосед-помещик.
- Да, всякие бумажки по папиной и маминой линии. Чисто сентиментальная семейная ценность, не более.
Пора уже перейти к чему-нибудь другому, чтобы отвлечься от грустных воспоминаний.
- Андрей Андреевич, скоро обоз подойдёт. Будем сажать американские растения в русскую землю.
- Олег, а ты не против, если я своего крепостного пришлю, - неожиданно спросил Борис Алексеевич, - вдруг потом тоже захочу такое выращивать? Можешь его использовать, если нужно.
Ну что же не порадеть по-соседски. Правда, Старко предупредил, что нужен грамотный соглядатай и чтобы имел с собой бумагу и перо с чернильницей. А то забудет и толку никакого, если записи не делать. Вроде мелочь, но где найти настолько грамотного? Помещик призадумался, почуяв серьёзность подхода к пустяковой вроде задаче. С другой стороны, пришло понимание того, что за этим может стоять великая польза для своего имения. А ну как удастся доходность землицы повысить?
Недаром в народе говорят, что у дураков мысли сходятся, доктор тоже возжелал прилепиться к программе инноваций. Ну не могли церковники на пустом месте хвалиться своими достижениями, наверняка выгоду с Олеговых инноваций имеют, если за его воспитание большие деньги платят.
Всемирное шебуршание одолело всю усадьбу, когда князь Легостаев письмецо от сына получил. Оказывается в их второй артиллерийской бригаде почкование началось. Из резервного парка решено вычленить зародыш ещё одного резервного парка, во как. Почти полную пешую артроту формировать начали, а офицеров, чтобы под ногами не путались, отправляют на побывку. Так что, ждите папенька, с друзьями еду и пару недель буду предаваться безделью и дураковалянию. Велено столицы покинуть, дабы не накосорезить в столь ответственный период. И что делать "папеньке"? Правильно - начать суетиться и готовиться к блудочадоприбытию. Умноженному на количество друзей и возведённому в квадрат хаотической неопределёнки. А то мало ли кто лишний понаедет тут? Ну, и запланировать бал "приезда", программу визитов и бал "отъезда". Радость-то какая!
Старко как раз свой обоз дождался, теперь есть повод спрятаться от приезжантов до самой путины. Ярмарка тщеславия, особенно деревенского разлива, не каждому по душе. Суета раздражает, когда ждешь чего-нибудь важного личного. Зато молодые тургеневские девицы уезда сразу обеспокоились тем, что новые модные наряды оказывается отсутствуют. Есть лишь прошлогодние или побитые молью. И маменьки засуетились, припахав супругов и челядь. А к лучшему кауфёру очередь создали предварительными заказами на приведение голов в должный вид с выковыриванием из волосьев соломинок. И как он, в одни и те же дни, всех девиц сделает красавицами одновременно? Или, как Незнайка с Тюбиком, будет действовать по шаблонам?
Даже доктор Рихтер поддался на провокацию, хотя его четырнадцатилетняя доча училась в Петербурге, проживая у своей тётки. А вдруг повезёт породниться по случаю с целым князем наваррских кровей? Десяток лет разницы в возрасте детей, в нынешние времена считай почти ровесники. Вот и вызвал дочуру, благо из столицы всего лишь двое суток добираться, коли не по-курьерски, а на перекладных.
Две десятины - это как два гектара в будущем, ну или четыре футбольных поля. Как раз будущий семенной фонд вырастить, а не на потребление. Земля уже обработана и ждёт когда в неё чего-нибудь посадят по правильному, а не врассыпную. Целый доморощенный агроном из Вознесенска прибыл для руководства посевной. Воспитанник тамошний, да ещё и энтузиаст. И где таких Олег находит, ведь был Ефим простым монахом-пахарем, не более? И целого Егорку привёз, правда не для сельского хояйства, а птенца гнезда Старкова. С ним же прибыли дополнительно два воза вещей и инструментов, то бишь личного имущества. Не стал Олег за тридевять земель всё своё, надыбанное и накопленное, сразу тащить. Вдруг не пришёлся бы ко двору? Андрей Андреевич только ахал, наблюдая выгрузку.
- А это что за чудо-юдо барабанное?
- Это, ваше сиятельство, ударная установка для меня, - отрапортовал Артём (один из погодков первой главы), - буду аккомпанировать Олег Санычу, когда он на гитаре треньбренькает. Увы, рояля для моего братца Алёшки у нас нет, дюже громоздкий. Чужими пользуемся, когда дозволяют.
Легостаев удивился. Парни вроде дети какого-то мужика-каретника (да и по фамилии Каретины), а оказывается умеют на сложных музыкальных инструментах играть. Надо бы прослушать их, вдруг хорошо получится? Тем более, вон рояль в гостиной стоит и никто на нём всё равно не "треньбренькает". Песни Старко хороши, хоть и непривычны, может в шесть рук побогаче звучать будет? Вон и управляющий уже приглядывается и чего-то в голове считает. То ли стоимость привезённого, то ли возможные прибыли, коли к Олегу устроится в качестве импрессарио? А, что, небось на Москве юных музыкантов приглашали состоятельные люди, причём с их скарбом, да за него ещё и приплачивали. Вот же незадача, цыган следует сразу заказать, а ну как монастырские могут и цыганские песни петь? Впрочем князь достаточно богат и мог позволить себе и одно, и другое. Ладно, потом видно будет, когда дело пойдёт...
Глава 5
Лёгкая кавалькада из четырёх всадников и не очень уклюжего тарантаса объявилась через три дня. Верхом прибыли три офицара и лицо гражданской национальности, лайбой управлял почему-то лакей в ливрее, а своеобразное четырёхколёсное средство передвижения заполняли кофры и сундуки.