Поручик шумно вздохнул и на мгновенье замолчал. Было видно, что эти воспоминания давались ему с большим трудом.
- Жалко, - прошептала девушка. - Как жалко, что так все кончилось. Он ведь тоже так вас любил...
Лужин покачал головой и начал набивать трубку свежим табаком.
- То-то и оно, - сказал он, выпуская изо рта густой клуб дыма. - У меня в тот миг аж в глазах потемнело. А потом гляжу, - дело большой конфузией пахнет; атака-то почти захлебнулась. Спереди батарея шведская картечь дождем свинцовым сыплет, офицеры наши все повыбиты, а людей и коней осталось меньше половины. И такое меня зло разобрало. Эх, думаю, погибать - так погибать! Хватаю в одну руку палаш, в другую штандарт от знаменосца убитого, да вперед, на ворога. "За мной, - кричу, - за мною, братцы! Не посрамим земли русской! Помирать, так с честью!.." Бросились за мной те, кто уцелел, - кто пеший, кто конный. Уж я и не помню, как ворвались мы на шведский редут, и пошла потеха. Рубились грудь в грудь; одолели шведа. Гляжу, - а против нас польская конница разворачивается, щас ударит. "Разворачивай пушки, ребята, - ору своим товарищам, - готовь заряды!.." Хлестнули картечью, раз, другой... А тут два свежих полка во главе с самим Александрой Данилычем; поляки со шведами врассыпную. И вышла у нас полнейшая виктория. Уж когда все кончилось, только тогда я понял, что, оказывается, меня самого поранило. А потом, откуда ни возьмись, Меншиков со свитой. И требует, что б ему де немедля показали героя, что редут у шведа взял. Ребята на меня и показали. А спустя три седмицы государев указ - произвести Лужина Егора, сына Кузьмы, из капралов - прямиком в поручики, с жалованием дворянского звания. Вот так я в офицеры-то и выбился. А по мне - я б и в капралах походил, лишь бы Серок мой жив остался...
Он хотел что-то еще добавить к сказанному, но закашлялся, да так и остался сидеть, глядя прямо перед собой, с дымящейся трубкой в руке.
Глава 9
Ночной разговор
Солнце окончательно село, и над лесом воцарились сумерки. В небесной вышине, словно фонарики, замерцали первые звезды, а в промежутке между высокими соснами на юге появился серебристый диск Луны.
- Ладно, - сказал, наконец, Лужин, поднимаясь с лавки и засовывая за пояс пистолет. - Пойду, погляжу, что в округе творится, да не слыхать ли чего худого...
Виктор проводил его задумчивым взглядом. Поручик ему положительно нравился. Именно вот такие, от сохи, и становились при Петре строителями новой России, представителями нового дворянства, готового идти и под вражеские сабли, и открывать неведомые земли, строить флот и возводить новые города. Не ради наград и чинов - ради своей страны. Ну что есть за душой у Лужина? - да скорей всего ничего, кроме того, что храниться в его седельных сумках. Естественно нет ни крепостных, ни имения. Мундир - и тот мало чем отличается от солдатского; на обшлагах аккуратно подштопан, а на штанах свежая, недавно наложенная заплатка. Не богат поручик, не богат, но своим воинским положением гордится.
- Ну что, интересно? - спросил он молчаливо сидевшую рядом Селену. Та кивнула.
- Очень... Если б вы только знали - такой материалище! Только вот инструменты все в хронокапсуле остались, ничегошеньки кроме личного браслета, - она отвернула рукав и показала Полозову охватывающий ее левое запястье широкий, сантиметров пять шириной браслет золотистого цвета с перемигивающимися по его поверхности разноцветными огоньками. - Максимум что могу, так это записать на кристалл речевую информацию... - Она вздохнула. - Ох, и влетит же мне! И в Институте, и дома... А уж полета на спутники Сатурна - это родители точно лишат.
Полозова аж передернуло. Спутники Сатурна!.. Честно говоря, он за всей этой чертовщиной петровской эпохи даже и забывать стал, что его спутница не просто девчонка, каких на улице пруд пруди, а гостья из будущего.
Он задумчиво поскреб рукой небритый подбородок.
- Да уж, мне б твои проблемы... Я, если честно, и от черноморского побережья, где-нибудь в районе Сочи, не отказался б... Вот только ваших ребят что-то не видать. Не нравится мне это. Аппаратик твой шведы заграбастали, даже начальник их какой-то уже примчался; я его тогда, на опушке запеленговал... Боюсь, как бы не получилось у нас какой проблемы.
Тут он вкратце рассказал ей, при каких обстоятельствах видел человека в черном. Селена пожала плечиками.
- Я б хотела посмотреть вашу реакцию, если бы у вас во дворе приземлился небольшой космический корабль. Лужин же утверждал, что шведы глубоко в лес не сунутся, тем более - ночь наступает, а внутрь капсулы им ни за что не попасть...Пойду, пожалуй, чтобы время зря не терять, поговорю еще с Акселем, расспрошу его о Швеции, о короле Карле, интересно ведь и противоположную сторону выслушать, не так ли?
- Постой-постой! - приподнял брови Виктор, совершенно забывший про томящегося в чулане пленнике. - Ты что, с ним беседовала?
- Конечно! Мне, как историку, в данной ситуации много спать непозволительная роскошь. Отдохнула немного, а затем за дело принялась. Поглядела, как Лужин арсенал свой в порядок приводил, даже пистолет кремневый заряжать научилась, а потом пошла к тому юноше.
- И о чем же вы с ним говорили?
- О разном... Он мне рассказал про жизнь в Швеции, о своем доме в городе Евле - это километров сто пятьдесят севернее Стокгольма... О короле Карле немного поговорили - он его видел несколько раз. Вообще, если честно, размышления его однобоки: Швеция - великая страна, а русские, мол, дикари и варвары, но, в целом, как отдельного представителя эпохи интересно послушать. Подумать только - служит королю еще с четырнадцати лет!
- А какого черта они за нами гоняются, не спросила по случаю?
- Говорит, что так угодно их королю. Кстати, он и о своих войсках ничего рассказывать не хочет. Лужин пришел, попытался с ним побеседовать, но Аксель на эту тему молчит как рыба.
- Это плохо... Слушай, а ты не пыталась ему мозги просканировать, ну как тогда, солдату на поляне?
Селена смутилась.
- Знаете, я об этом как-то не подумала... Да и он со мной охотно разговаривал. Пси-фон у него повышен - это я заметила, но в данной ситуации он просто боялся за свою жизнь, а я... я просто успокаивающе на него действовала, вот и все.
- Гуманистка... - усмехнулся Виктор. - Ну, а он тебя о чем-нибудь расспрашивал?
- Спросил - откуда я, вот и все. Ну, я, разумеется, ему выдала то же, что раньше Лужину. Он и успокоился.
Тут Полозов и решил задать ей вопрос, который его волновал довольно продолжительное время.
- Слушай, а тебе не кажется, что стоит рассказать Лужину нашу историю, или у вас на это запрет?
- Да вы что, - возмущенно замахала руками девушка, - это никак нельзя. По всем нашим правилам, не разрешается сообщать местным аборигенам о том, откуда ты и вообще...
- Да что ваши правила! - взорвался Виктор. - Ты, кстати, сама их нарушила по отношению ко мне. Ну, я-то ладно, а вот что теперь с машиной твоей, хронокапсулой чертовой делать, а? Или ты думаешь, что поручик слепой и глухой. Костюмы у нас с тобой для их времени, конечно, шутовские, но как с аппаратом быть? Видели его, да и не один человек. Так что коллегам твоим, когда они сюда доберутся, придется следы основательно заметать. Или у вас там потом зачистки предусмотрены во времени, изменения реальности всякие, или что-то в этом духе? А мне устроите маленькую промывку мозгов, что б не вспоминал чего не надо?..
Про промывку мозгов он упомянул, вспомнив не то какой-то ранее виденный фильм, не то - прочитанную книгу. Да и личный опыт кое-что подсказывал: когда нужно что-то скрыть - свидетели излишни, а вот как заставить их замолчать - толи упаковав в бочку с цементом, толи стерев память - это дело каждого конкретного случая и, соответственно, имеющихся при этом возможностей...
Селена, на его колкость прореагировала совершенно спокойно.