Натали Беннетт
Periculum
Серия: Обитель Дьявола № 1
Автор: Переводчик и редактор: Татьяна Соболь
Оформление и обложка: Маргарита Волкова
«Я желаю того, что в конце концов меня погубит».
Сильвия Плат
ПРЕЛЮДИЯ
Это тюрьма, полная рифм и загадок. Место, где тьма и свет — одно и то же.
Внутри вас ждут плотские страсти.
Ваши крики вас не спасут, они только их возбудят.
Безопасность — всего лишь иллюзия.
Не доверяйте никому. Сомневайтесь во всем.
Он следил. Он ждал.
Скоро настанет и ваш черед.
Servatis Periculum.
Грядет что-то страшное.
Совершите путешествие по Обители Дьявола.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Говорят, что от дурных затей остаются самые лучшие воспоминания.
Я лично могу подтвердить, что с этим не поспоришь. Но знаете, с чем еще не поспоришь? С последствиями, которые очень скоро напомнят вам обо всех ваших идиотских решениях.
Вы, наверное, думаете, что этот урок я усвоила целую вечность назад, но вот, полюбуйтесь, пожинаю все то, что посеяла.
В адских муках.
Слишком много текилы и слишком мало времени на восстановление объединились в смертельный союз.
Я знала, что пить так, как пила накануне вечером, нельзя, даже если бы на это у меня имелся целый список уважительных причин.
К моему большому несчастью, у меня это никогда не получалось. Я не из тех, кто способен утопить свои печали на дне бутылки, хотя и всегда завидовала тем, кому это удавалось. В мире не нашлось бы столько алкоголя, чтобы исправить тот раздрай, в котором я пребывала. Не говоря уже о том, что я не переносила спиртное и, когда напивалась, то даже отдаленно не казалась привлекательной.
Некоторые девушки обладали способностью в состоянии алкогольного опьянения становиться милыми. Я же превращалась в аналог умирающей без воды рыбы… с намеком на новорожденного теленка. Бр-р. При одной мысли о том, что мне придется выпить еще хотя бы каплю предательского этанола, на меня накатывала омерзительная тошнота.
Я дважды почистила зубы и все еще ощущала его вкус.
Несмотря на то, что напиться до бесчувствия было не самым лучшим способом справиться с моим душевным и эмоциональным потрясением, это никак не затронуло мой рассудок. А это уже что-то да значит.
Хотя, учитывая все обстоятельства, было бы очень смешно, если бы от бухла я потеряла связь с реальностью. Мои шансы прожить жизнь в здравом уме имели приблизительно такую же степень вероятности, как и при подбрасывании монетки. Выпадет орел — стану похожей на отцовскую часть моей семьи. Решка — пойду по стопам маминой. Впрочем, когда речь заходит об этих чокнутых придурках, еще не известно, что хуже.
Я обошла парочку, бредущую через вестибюль курортного отеля, поправила темные очки и крепче сжала ручку чемодана.
— Кажется, я умираю. Похмелье так недооценивают, — проворчала идущая рядом со мной Меланта, еще сильнее натянув шапочку.
— Так хреново я себя не чувствовала со времен нашей вечеринки по случаю окончания средней школы, — согласилась Грейслин.
Оба эти утверждения нашли в моей душе отклик. Глубокий. Мне не хотелось вылезать из постели, разве что посидеть без дела с голым задом, набить рот жареной картошкой и выдуть несколько литров энергетика. Сейчас это казалось мне настоящим раем, но нам нужно было успеть на самолет.
Почувствовав на бедре легкую вибрацию, я вытащила из кармана мобильный и провела пальцем по экрану, чтобы прочитать сообщение. Я ожидала, что оно будет от родителей или моего abuelo. (прим.: «Abuelo» (исп.) — дедушка) Как ни странно, на экране не оказалось никакого номера.
Еще более странным было само послание.
Скрытый номер: «Грядет что-то страшное…»
Прочитав сообщение еще два раза, я остановилась и, нахмурившись, быстро напечатала ответ.
Л: «Кто это?»
Почти тут же выскочило диалоговое окно.
«Отправитель неизвестен. Сообщение не может быть отправлено».
— Ты в порядке? — окликнула меня Мэл.
— Да. Извиняюсь, — я изобразила на лице улыбку и снова зашагала, сунув мобильник в карман.
— Ну, погнали к чертям, — вздохнула Мэл, распахнув плечом одну из входных дверей.
— Может, хотя бы сядем в самолет, прежде чем ты начнешь демонстрировать свой негативный настрой?
— Раньше или позже. Какая разница? Ты прекрасно знаешь, что нас ждет, когда мы вернемся.
— Мы еще ничего не знаем, — возразила Грейслин.
— Я знаю, что нас уже давно заждались на наших «драгоценных» светских дебютах. Нас затащат в головной офис корпорации, и там родители объяснят нам, как именно они распланировали наше будущее. Наверное, уже выдали нас замуж за каких-нибудь невменяемых напыщенных козлов. За тех, что подбирают по цвету трусы и галстуки.
Это прозвучало чересчур драматично, но, к сожалению, Мэл была права. В нашем мире все именно так и происходило. Однако открыто согласиться я не могла. Это повлекло бы за собой разговор, к которому я не была готова. Мы уже пытались это сделать и именно так оказались в нашем нынешнем состоянии.
Разговоры об этом наводили на размышления. Мысли пробуждали чувства, большинство из которых оказывались мучительными, злыми и противоречивыми — по разным причинам. Мой новый план состоял в том, чтобы до возвращения домой погрузиться в отрицание.
— Давай просто подождем и посмотрим, что они скажут, а потом будем действовать по обстоятельствам.
Мэл не обратила на меня никакого внимания.
— Как думаете, чтобы донести свою мысль и расписать все способы, которыми они испоганили нам жизнь, наши родители предложат нам брошюры или устроят полномасштабную презентацию в PowerPoint?
Мои губы дернулись, но я поборола улыбку.
— Есть такая смертельная болезнь, которая вызывает у людей желание видеть во всем только плохую сторону. Мой abuelo любит называть это пессимизмом.
— Твой дедушка — главный зачинщик всех этих мучений. И я вовсе не пессимист.
— Она реалист, — пошутила Грейслин, сделав так, чтобы ее голос казался глубоким и мужественным.
Я рассмеялась, и вырвавшийся из моего горла звук, походил скорее на боевой клич разъяренной жабы.
— Заткнись, — я шутливо шлепнула ее по руке.
— Оу, — она выпятила губу и изобразила на лице обиду, отчего ее карие глаза стали большими и круглыми.
— Сучки, вы просто невыносимы, — усмехнувшись, упрекнула нас Мэл. — А вот и наш экипаж.
Она указала на стоящий на холостом ходу блестящий белый автобус.
Мы подошли к нему одновременно с двумя пожилыми женщинами и пропустили их вперед.
Пока мы ждали, солнце опускалось все ниже за горизонт, медленно разливая по небу сумерки.
Я оглянулась на отель и подавила невольный вздох. Это станет нашим последним спокойным путешествием. Надолго. Я могла бы по пальцам одной руки пересчитать все поездки, совершенные для удовольствия, а не для «бизнеса».
Меланта начала подниматься в автобус. За ней последовала я, а потом Грейслин.
— Садитесь, где хотите, — бодро велел водитель и улыбнулся, от чего его густые усы дернулись вверх.
Я слегка улыбнулась ему в ответ, а затем быстро оглядела салон автобуса. В каждом ряду было по два сидения, и впереди уже расположилось несколько человек.
Не обращая внимания на взгляды, устремленные на ее разноцветные волосы, Мэл, совершенно не смущаясь, пронеслась мимо пассажиров.
Она всегда красилась в какой-нибудь прикольный оттенок. На сей раз Мэл выбрала темно-фиолетовый, кобальтово-синий и белоснежную челку. Она была одной из немногих, кому это шло.