Но у него лепестки были совершенно черными, а мои — фуксиево-лиловыми.
У Грейслин и Меланты имелись такие же. У Мэл этот рисунок был на бедре, а у Грейс — являлся частью рукава, вытатуированного у нее на левой руке. Лепестки их роз были других цветов. Каждый оттенок имел особое значение относительно того, кем мы были в этой жизни.
На внутренней стороне предплечья у парня виднелось демоническое изображение плачущей Девы Марии. Под ним красовалась еще одна роза, на этот раз сама по себе, с тремя вплетенными в лепестки цифрами.
На его руке было изображено лицо женщины с чертами, похожими на череп. Мне показалось, что раньше я его уже где-то видела. Рядом было написано слово, которое мне никак не удавалось разобрать, если только не наклониться поближе.
Не желая, чтобы он заметил, как я пожираю его глазами, мне пришло в голову оглядеть салон автобуса, чтобы подсчитать и как следует рассмотреть пассажиров.
Если бы я не запала на сидящего рядом парня, то давно бы уже это сделала.
Было время, когда я ходила в парк только для того, чтобы понаблюдать за людьми. Мне нравилось разгадывать их истории, не забывая о том, что внешность обманчива. У каждого были свои секреты, от кассира продуктового магазина до разносчика почты.
Ни один человек не повторял судьбу другого.
Возможно, у нас имелись схожие черты и жизненные ситуации, но, в конечном счете, все мы были индивидуальными душами.
Эта мысль заставила меня еще раз окинуть оценивающим взглядом прекрасного незнакомца. Мне хотелось узнать о нем как можно больше, ведь когда мы доберемся до аэропорта, я больше никогда его не увижу.
Вдруг он отвел взгляд от экрана своего телефона.
Я сделала вид, что смотрю в окно, от чего, по-моему, только еще больше себя раскрыла. Было сложно притвориться, что смотришь на кого-то другого, когда только что встретилась с ним взглядом. Слава богу, он меня в этом не уличил, но его губы изогнулись в легком намеке на улыбку.
— А вы, девчонки, из этих мест? — спросил он, убирая в карман мобильник.
— Даже близко нет.
— А вы сами откуда? — спросила его Мэл.
— Не отсюда, — его тон был беззаботным, но каким-то снисходительным.
Отвечая, он не сводил глаз с меня. Казалось, чем дольше я на него смотрела, завороженная приливной волной синевы, тем более напряженным становился его пристальный взгляд.
Более пронзительным.
Это описание подходило ему больше всего.
Он смотрел не на меня, а прямо в меня, словно бронированная оболочка, в которую я себя заключила, была прозрачной.
Что-то в нем было странно знакомое. Но я никак не могла понять, что. Я была на тысячу процентов уверена, что не знаю этого парня. Он производил впечатление человека, которого трудно забыть, вне зависимости от обстоятельств.
— Я — Киаран, — представился он, будто только что прочитал мои мысли, что я его не знаю.
— Мэверик.
Сидящий рядом с ним парень наклонился и, пригладив несколько выбившихся прядей, слегка помахал рукой. На пару мгновений его темные глаза задержались на Меланте, а затем он снова откинулся назад.
— А эти два придурка сзади — Харон и Кайрос, — продолжил Киаран.
Его характеристика вызвала у них смех, но ни один из них не отвел взгляда от того, на что они смотрели. Когда он назвал все их имена, казалось вполне естественным тоже представиться.
Я указала по очереди на каждую из своих подруг.
— Грейслин. Меланта.
Потом на себя:
— Лилиана, но все сокращенно зовут меня Ланой.
— Когда-то я знал одну Лилиану, — задумчиво произнес Киаран. — Ты гораздо красивее нее.
— Вау. Это был вроде как подкат, — со смехом пошутила Грейслин.
— Ты бы слышала мои реальные подкаты, — с игривой улыбкой возразил он.
Я была несколько растеряна. Это что, комплимент? В смысле, я считала себя симпатичной — даже красивой. Испанские корни моей матери удачно объединились с итальянскими генами отца. Волосы у меня были длинными, волнистыми и черными, как смоль. Глаза — миндалевидными, карими. Кожа — от природы бронзовой, что приводило в смятение Меланту, поскольку ее фарфоровая кожа напрочь отказывалась темнеть.
Ростом я была чуть выше метра пятидесяти, и, хотя никогда не отличалась излишней полнотой, унаследовала от матери округлые бедра и задницу им под стать. У меня не имелось проблем с самооценкой или типа того, но я отдавала себе отчет в том, как выгляжу в этот самый момент.
Еще вчера я была гламурной и готовой покорить весь мир.
Ну, а сейчас… На мне не осталось ни капли косметики, если не считать блеска для губ. Мои туфли на высоких каблуках с красными подошвами, а также облегающее платье сменились обтягивающими спортивными штанами, укороченным топом и Найковскими кроссовками JS. Единственное, что меня радовало, это то, что перед зомби-посадкой на этот автобус мне удалось быстро ополоснуться у раковины и расчесать волосы.
— Вы трое жили в «Роял Палмз»? — спросил один из парней, сидевших позади Киарана.
— Нет. Мы пробрались сюда, чтобы бесплатно доехать до аэропорта, потому что потратили все свои деньги на мужиков и кокаин, — невозмутимо ответила Меланта.
Ее тон казался настолько небрежным, что можно было легко не заметить, что она прикалывается.
Грейс вздохнула и, прикрыв ладонью улыбку, покачала головой. Мы даже смутиться не могли; такова уж была Мэл, во всей своей красе. Мы давным-давно к этому привыкли.
Я посмотрела на двух парней, пытаясь определить, кто из них кто. Я помнила их имена, так как Киаран только что их представил, но и подумать не могла, что они близнецы. Между ними имелись едва заметные различия. У одного глаза были янтарные, а у другого приблизительно такого же оттенка, как виски. И еще волосы у них тоже были уложены немного по-разному.
К сожалению, ничто из этого не помогло мне определить, кто из них Харон, а кто Кайрос. Близнец, сидевший ближе к окну, похоже, собирался сказать в ответ что-то столь же саркастическое, но тут вдруг наш автобус резко свернул в сторону.
Со встречной полосы послышался автомобильный гудок, и воздух наполнился смесью вздохов, визга и ругательств.
Чтобы не упасть, я вцепилась в кожаный подголовник стоящего передо мной кресла. Как только мы снова двинулись вперед, я быстро проверила, все ли в порядке у Грейслин и Меланты.
— Что это было? — удивился Мэверик.
Словно в ответ на его вопрос, музыка смолкла, и из расположенных над головой динамиков раздался голос водителя:
— Э-э, прошу прощения, ребята. Обычный маршрут закрыт. Думаю, нам придется сделать небольшой крюк.
Впереди какой-то мужчина с седеющими волосами начал выражать свое недовольство.
Водитель его прервал, продолжая вещать через громкоговоритель:
— Не беспокойтесь, это отнимет у нас не более десяти минут. Я знаю, что все вы спешите на самолет. Можете не сомневаться, что я доставлю вас именно туда, куда вам нужно.
Водитель щелкнул переключателем, и в салоне снова заиграла музыка.
— Откуда такая уверенность? — усмехнулся один из близнецов.
Киаран что-то сказал в ответ, но я почти не обратила на него внимания. Я была слишком озабочена внезапной сменой поведения нашего водителя. Грейслин натянуто мне улыбнулась, пытаясь ради меня унять свои собственные волнения.
Мы проехали мимо поворота, на котором должны были свернуть, и промчались еще добрых десять минут, после чего наш автобус съехал на боковую дорогу. Еще через две мили стало очевидно, что все признаки цивилизации остались далеко позади.
Спустя еще пять минут, я заметила, что, кроме нашего автобуса, на дороге больше нет никаких машин.
— Лана, тут что-то не так, — прошептала Грейслин.
У меня тоже появилось нехорошее предчувствие.
Мне хотелось списать это на то, что мы чересчур все драматизируем, но я знала, что всегда должна доверять интуиции. Чем дальше мы ехали, тем сильнее у меня на душе скребли кошки. Это было не просто каким-то там приступом паранойи.