Карен всегда с чрезвычайным трудом избавлялась от надоевших любовников.
А они ей все в конце концов надоедали. Винсент всегда считал, что Карен чересчур жестока с мужчинами, хотя она твердила, что никому не клялась в вечной любви и понятия не имеет, отчего им постоянно взбредает в голову, что она их собственность. Быть может, причина такой жестокости кроется в двух неудачных браках с якобы славными парнями?
— К тому же, — продолжала между тем Карен, — мне не придется менять и манеру говорить. За прошедшие годы мой убийственный техасский акцент давным-давно выветрился. Нет, Винсент, миссис Каррадин меня не узнает, а мистер Каррадин — тем более. Он почил года два назад.
— Правда? Я этого не знал.
— Рак, — пояснила Карен. — В газетах об этом почти не писали. Похороны были семейными, закрытыми для посторонних лиц.
Было только одно фото, подумала она Луиза после погребальной церемонии садится в черный «кадиллак». Фотографий Джона не было.
Джон в стае Каррадинов был белой вороной. В отличие от матери и остальных родственников он не любил огласки и сторонился прытких репортеров. За все эти десять лет Карем ни разу не увидела его лицо ни по телевизору, ни в газетах или в журналах.
— А каким он был? — спросил Винсент.
— Кто? — Карен непонимающе взглянула на него.
— Отец жениха, — сухо пояснил ее компаньон.
— Собственно… он был очень славным.
— Бог мой, Карен, да твое прошлое просто битком набито славными парнями! И как только ты ухитрилась стать мужененавистницей?
Карен на миг опешила, потом обиделась.
— Винс, это жестоко да вдобавок вранье. Тебя вот я люблю, а ты — мужчина.
— Я не о себе говорю, Карен. Я говорю обо всех тех парнях, с которыми ты встречалась, а потом без малейшего сожаления бросала. Они-то думали, что и вправду тебе небезразличны, а на самом деле ты их попросту использовала. Не очень-то это красиво.
Карен на миг замерла, потом пожала плечами.
— Жаль, что ты так думаешь, Винс, но все они знали, что я не собираюсь играть с ними в вечную любовь до гроба. И потом, сомневаюсь, чтобы я разбила им сердце. Все они, вначале повозмущавшись тем, что их бросили, почти сразу находили себе новую подружку. Ладно, вернемся к делу. Итак, Луиза Каррадин меня не узнает, а вот Джон, вероятно, может. Подчеркиваю — вероятно. Но, в конце концов, главное — его мать, верно? Это с ней я должна встретиться. Так вот, поверь мне: миссис Каррадин ни за что не поймет, кто я такая.
Винсент пристально смотрел на Карен, и его сердце разрывалось от жалости к этой славной женщине — уж она-то и в самом деле славная! Под внешней черствостью и циничной язвительностью таились доброта и великодушие, трудолюбие и щедрость. Карен всегда была внимательной к нуждам и требованиям клиентов. Она неизменно помнила дни рождения всех сотрудников своей фирмы, и ее сердце мгновенно смягчалось, когда речь заходила о благотворительности.
Одному Богу известно, какими были эти два ее замужества, если она ожесточилась против мужчин, ведь во всех других отношениях Карен вовсе не была жестокой. Твердой — да. Честолюбивой — само собой. Но ведь это совсем другое дело. Это — бизнес.
Кстати, о бизнесе, встрепенулся Винсент. Их общая фирма в опасности. Нельзя допустить, чтобы Карен легкомысленно поставила под угрозу все, чего они вместе достигли за эти годы.
— Карен, — твердо сказал он, — мы не можем полагаться на то, что миссис Каррадин тебя не узнает. Если ты сразу не скажешь ей, кто ты такая, а потом это выплывет наружу, она может разозлиться и смешает с грязью твое имя… а точнее говоря — наше. Мне видится здесь только одно решение: ты, как я договорился, отправишься на встречу с миссис Каррадин, деликатно объяснишь ей ситуацию и снова предложишь взамен мои услуги.