Они ему нравились, он их любил. Теплые волны доброжелательства накатывали на него одна за другой.
Певец умолк, гости начали подходить к хозяйке прощаться, и вдруг Джоэла осенило. Сейчас он им представит "Заварим погуще" - свой коронный номер, который уже имел успех на нескольких вечерах и, наверно, понравится Стелле Уокер. Он бросился к ней, и кровь застучала у него в висках: сейчас он покажет всем, на что он способен!
- Ну конечно! Непременно! - воскликнула она. - Вам что-нибудь понадобится?
- Кто-то должен сыграть секретаршу - я ей диктую.
- Я сыграю!
Гости, уже надевавшие пальто в передней, потянулись обратно, на Джоэла со всех сторон воззрились чужие люди. Ему стало не по себе: он вдруг сообразил, что певец был знаменитость, радиозвезда. Но кто-то сказал: "Ш-ш!", и они со Стеллой очутились в центре зловещего полукруга, как на индейском празднестве. Стелла выжидательно улыбнулась, и он начал...
Сценка строилась на пробелах в образовании мистера Дэйва Силверстина, независимого продюсера; Джоэл изображал, как тот диктует указания сценаристу, в каком духе следует обработать роман, который он купил для экранизации.
- ...подкинем туда развод, молодую пару и чуток подперчим, - слышал он свой голос, подражающий интонациям Силверстина. - Ну, к примеру, он после развода да в Африку, в Иностранный легион. Заварим погуще, ясно?
Тут его кольнуло сомнение. Мягко освещенные лица вокруг смотрели на него внимательно и не без любопытства, но ни тени улыбки, ни у кого. Холодными рыбьими глазами уставился на Джоэла Великий Любовник экрана, который стоял прямо напротив. И только Стелла Уокер глядела на него все с той же сияющей улыбкой.
- ...того, что постарше, дать под Менжу, только чтоб антураж, как в Гонолулу, и таким манером получаем Майкла Арлена.
Первые ряды неподвижны, но сзади шорох и заметное движение влево, к двери.
- ...Тут она ему - у меня, мол, к тебе сексапил. А он как вскинется катись, говорит, отсюда подальше.
Один раз он услышал, как фыркнул Нат Кьоу, на двух-трех лицах мелькнула улыбка, но когда он кончил, то с ужасающей ясностью понял, что выставил себя дураком перед столпами мира кино, от которых зависит его карьера.
Еще мгновение мучительной, неловкой тишины, затем гости направились к дверям. Он уловил насмешку в поднявшемся шуме голосов, потом - все это за какие-то десять секунд! - Первый Любовник с пустыми, стеклянными глазами громко сказал: "Мура", выразив, как показалось Джоэлу, общее настроение. Это было презрение профессионалов к любителю, сплоченной общины к чужаку, безжалостный приговор клана.
Только Стелла Уокер все еще стояла рядом и благодарила его так горячо, будто он всех привел в восторг, будто она и не заметила, что скетч никому не понравился. Нат Кьоу помог ему надеть пальто, и тут Джоэла захлестнула волна отвращения к себе, и он едва не нарушил свое правило таить обиды про себя, пока они не утихнут.
- Провалился, - весело сказал он Стелле. - Ну и пусть. Отличный номер, когда хорошо принимают. Спасибо вам за помощь.
Она по-прежнему улыбалась, - он склонился в пьяном поклоне, и Нат потянул его к двери...
Поданный завтрак вернул Джоэла из тумана снов в расколотый вдребезги мир. Вчера еще он был самим собой, ярким факелом, готовым озарить киномир, а сегодня погребен под катастрофической неудачей - он один против этих холодных физиономий, против презрения каждого и глумления всех! Хуже того, для Майлза Кэлмена он стал теперь одним из тех жалких пьяниц, работать с которыми для режиссера тяжкий крест. А Стелла Уокер, которая принесла себя в жертву гостеприимству, - о ней он даже боялся думать.