- Так заходи Алхимик, потолкуем, ибо я вижу по твоему лицу, что дело действительно не требует отлагательств,- произнёс Некромант, распахивая костяную дверь, где среди обломков костей впаянных магией в скрепляющий раствор, проглядывали осколки глазниц и зубов недобро ухмыляющихся черепов.
Дом напоминал грот, хотя с виду был неказист, но внутри было сухо и даже уютно. Только обилие костей, в стенах да чучела редкостных зверей, кроме иногда появляющихся молчаливых, неживых слуг, навевало жуть.
Некромант привёл Лиссандро в узкую гостиную, где среди полок с ветхими книгами, фолиантами и свитками, темноту прорезал лучик красного света- исходящего из свечей черепов. Здесь пахло магией, пылью и змеями, также смертью, вечно ожидающей в тени углов и всегда голодной до поживы.
- Чтож, выкладывай, - сказал Некромант, присаживаясь на костяное кресло с высокой спинкой, стоящей рядом с округлым чёрным столиком, слегка поцарапанным по краям. Лиссандро сел на кресло стоящее по противоположную сторону от стола и сказал, ощущая из остатков пронизывающей воздух силы, что в этой комнате некромант разговаривает с духами.
- Прежде чем я начну, я хочу сделать тебе подарок, так сказать в дань уважения к твоему положению, так сказать дружеская дань за последующее молчание.- Алхимик расстегнул плащ и достал прикреплённый к поясу бархатный мешочек, ткань которого натягивалась на краях бутыли положенной внутрь. Некромант удивлённо выгнул бровь, но мешочек взял и ничего не сказал, только вытянул стеклянную бутыль, с пробкой которой служила пропускающая воздух пробка-мембрана. В бутыли находилась самая юная и хорошенькая из всех куколок из коллекции Лиса-Алхимика.
- О, ты так щедр,- только и сказал Некромант,- Принимаю твой дружеский жест Лиссандро, взамен могу гарантировать, что о нашей беседе не узнает даже сам Люцифер.
- Я знал, что тебе понравиться,- скупо улыбнувшись, произнёс Алхимик и стал объяснить суть проблемы, тщательно подбирая слова, смешивая их с фактами своего нынешнего успеха, чтобы убедить некроманта в выгоде предлагаемой сделки. Когда он закончил, говорить, то чувствовал, что весь взмок от нахлынувшего вдруг волнения. Некромант же молчал, обдумывая, услышанное, как всегда привычно сохраняющий хладнокровие, словно сам являлся мертвецом, а не живым созданием адских глубин.
- Рискованное дело ты затеял, Лис,- протянул некромант,- но думаю возможность находиться в мире людей, когда сам того хочешь, слишком ценна, даже для меня, проклятого затворника. -Некромант встал с кресла, сделал два шага вперёд, пальцами дотрагиваясь до гладкой поверхности стола. Затем, когда от Лиссандро его разделяло лишь пара дюймов, прошептал, голосом холодным и безжалостным, точно зимняя вьюга:
- Я приду к тебе завтра, на закате. Но, учти моя помощь дорого стоит, то, что ты принёс всего лишь начало, Лиссандро.- Вздохнул Некромант и добавил: - а сейчас уходи, мне нужно подумать,- и растворился в тени, только успели резко скрипнуть ногти некроманта задевшие край столешницы.
Алхимик поправил лацкан рукава, нахмурился и направился к двери. Он знал, на что идёт предлагая сделку Некроманту, знал, что в любом случае ответной дешёвой услуги не будет.
Рассвет окрашивал небо сотней оттенков розового, начиная яркой малиновой полосой, терявшегося в отступающей синеве ночи, граничившей на востоке с нежно персиковой позолотой.
Ночью был дождь, но машина давно уже оставила позади зону циклонного фронта. Синяя "вольво" удачно припарковалась возле двухэтажного кирпичного дома.
Дом казался пустым, стоящим в окруженье берёзового пролеска, а огород, если не брать в расчёт клумбу подле парадного входа, зарос сорной травой в половину человеческого роста. Бодро и заливисто подали голос собаки. Жук и Моська, как знал, Ник, верные сторожа бабы Тамары, ютившейся в старой хибаре с высоким фундаментом времён великой отечественной, чуток выше по колее, расположившемся прямиком на холме.
"Чтож" подумал Ник, заглушая двигатель и вынимая ключ зажигания. "Хорошо это, или плохо, но Генка явно не в доме".
- Просыпайся, - сказал Кире, что-то мычавшей и стонавшей во сне, крепко прижимающей к боку Мефодия.
- Здесь безопасно? - спросила она, открывая глаза, и вставая, отбрасывая в сторону старое клетчатое одеяло, всегда лежавшее в багажнике. Мефодий недовольно мяукнул, но уже выскакивал из машины, следуя за Никитой к дому.
- На какое-то время да, - сказал Ник в ответ, и стал копаться в клумбе, пока не подцепил пальцем, возле самой резины брелок со стеклянным футбольным мячом, на кольце которого висел маленький округлый ключ.
В доме было холодно и пусто. Деревянные стены, пол в прихожей застилал светло-коричневый линолеум. Дальше по пути в гостиную на полу лежал золотистый паркет. У Киры возникло чувство, что недавно здесь проходил ремонт, который кто-то просто забросил. Мешки с цементом, трубки обоев, были накрыты тканью и стояли на целлофане, а дорогой большущий диван в гостиной, располагался подле камина, единственного в просторной комнате выглядевшего завершённым.
- Кто это?- спросила девушка, рассматривая фотографии рыжеволосого конопатого парня с улыбкой до ушей и огромной рыбиной в руке.
- Генка, - мой кореш. Он надёжный, не переживай. Думаю, он не против, если мы погостим чуток в его доме..
- Чёрт, похоже, у нас гости, сомневаюсь, что кто-то приехал к бабе Тамаре, - хмурясь, сказал Ник, услышав, как оперативно залаяли в соседнем доме собаки. Через пару секунд, сквозь открытую дверь прихожей, донёсся шум приближающегося к дому автомобиля.
- Прячься, - сказал Ник, показывая в сторону большого шкафа. Сам же он достал, заговоренный нож и направился к двери.
Тревога, сковавшая сердце льдом, ушла, когда увидел инвалидное кресло, которое помогает выкатывать из автомобиля бритоголовый мужик. Загорелый мужчина в дорогом костюме сидел в кресле, его ноги укрывал полосатый плёд. И всё же, несмотря на лёгкий загар, и короткую стрижку, Ник узнал его - это был Генка, давнишний друг. Тотчас спрятал нож и вышел на крыльцо, подняв руки вверх.
- Привет кореш, извини, что я без спроса хозяйничаю.
- Всё в порядке. Игорь, убери ствол, это друг,- приказал Генка, и его нахмуренный было лоб, вновь стал гладким, как у младенца, а на лице появилась искренняя улыбка.