Органалекс увлекся, но вовремя спохватился. Он вовсе не собирался рекламировать первый метод, скорее наоборот:
-- Иными словами, вы будете вялы, апатичны, флегматичны и малоподвижны.
Лена обожала танцы, и подобная перспектива ее не устраивала. Она отрицательно замотала головой. Органалекс облегченно вздохнул и начал описывать второй метод:
-- Второй метод заключается в первоначальном снижении напряженности в правой половине вашего тела. В результате, вы преисполнитесь жизненными силами, а платой за это будет незначительное сокращение вашей духовной активности и то лишь на время, пока ...
Лена перебила метра:
-- Я буду страстной, но глупой?
-- Впоследствии это легко преодолеть.
Лена повернулась к Директрисе:
-- Оба метода меня не устраивают.
Директриса, до сего момента с улыбкой внимавшая Органалексу, на минуту задумалась, провела указательным пальцем по поверхности столика, словно деля его на две равные половины, и задала метру само собой разумеющийся вопрос:
-- Дорогой Ор, а не могли бы мы применить оба метода одновременно?
Тот замялся, но вынужден был признать, что, если она сама примет участие в процедуре, э ... вероятность благоприятного исхода резко возрастет.
-- Охотно! - воскликнула добрая Директриса-Королева, чем особенно растрогала Лену.
Лена повернулась к "дорогому Ору", и вдруг заметила, что зазор шрама на его щеке сузился, а середина потемнела и покрылась какими-то странными закорючками. Пристальное разглядывание шрама метру не понравилось. Достав из кармана маленькое зеркальце, он быстро заглянул в него и пробормотал: "Надо торопиться!"
*
Для снижения напряженности в теле Лены Директриса и Ор взяли ее за руки и попросили расслабиться и ни о чем не думать. Лена расслабилась, но ни о чем не думать у нее не получалось. Что-то мешало Лене, какое-то странное сомнение в искренности ее избавителей, мешала уклончивость Директрисы, а еще больше - голос Ора. И ничего с собой поделать она не могла.
Ор торопил Лену:
-- Скоро может начаться формирование рубцов, тогда мы будем бессильны!
Директриса, напротив, пыталась соблазнить:
-- Когда вы будете в полном порядке, мы сможем пооткровенничать, как лучшие подружки!
Лена сделала над собой усилие и взглянула совершенно по-новому на очаровательную и загадочную Королеву, искренне желавшую ей добра. Рядом с Королевой стоял ее друг и соратник, истинный ученый, открывший такую замечательную вещь, как голубой эликсир. Преисполнившись к ним обоим симпатией и уважением, Лена полюбила их всем сердцем, пожелала им добра, и...
Этого оказалось вполне достаточно! Лена почувствовала, как невидимые поры открылись, и внутреннее давление стало спадать. Ощутив знакомое покалывание в правой руке и ласковое тепло в левой, она закрыла глаза и приготовилась услышать колокольчик, но вместо этого скорость истечения субстанций резко возросла. У Лены захватило дух, она попыталась вырвать руки, но не смогла. Ее крепко держали. За правую руку держал Ор. Шрам на щеке метра быстро уменьшался, а сам Органалекс увеличивался в объеме, становясь все больше и больше похожим на Георгия Александровича. Не в силах вынести этого зрелища, Лена отвернулась к Королеве. Сначала, у нее зарябило в глазах от стремительно меняющейся внешности ... нет, не Королевы и не Директрисы. За бешеной круговертью образов Лена различила вцепившуюся ей в руку худую женщину с черной копной волос на голове. Хрипя и захлебываясь, женщина вдыхала поток, идущий от Лены. Лена закричала, но было поздно. Кровь застучала у нее в висках, ноги подкосились и стали проваливаться сквозь пол. Она повисла на вытянутых руках, но сорвалась и полетела во мрак и пустоту.
4. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Снегопад почти прекратился. В холодном свете луны, навстречу последним снежинкам, поднималась Лена. Ничего у нее не осталось: ни того, что в ней было справа, ни того, что слева, даже горечи и обиды и тех не осталось. Ей было легко. Она поднималась в торжественной тишине, все выше и выше, растворяясь в падающих снежинках, и, когда растворилась совсем, ее повлекло на Восток вместе с перистыми облаками, парящими высоко над миром. Иногда, она спускалась на Землю с летними дождями, глубоко проникая в почву, омывая корни деревьев и трав, звенела в горных ручьях, шумела в водосточных трубах, и вот однажды, рядом с ней возник небольшой ярко-красный самолет. Поверхность крыльев и фюзеляжа самолета мерцала и переливалась таинственными черными огоньками. Пилот самолета сдвинул фонарь кабины и шагнул на крыло. Он был в ослепительно белом высотном комбинезоне и в серебристом шлеме с темным забралом. Взяв Лену на руки, пилот вернулся в кабину и усадил за спинкой кресла.