Расхитительницы замка - Трашина Галина

Галина Трашина

Расхитительницы замка

Человек богат пережитыми приключениями, а не состоянием, добытым в приключениях…

Глава 1 пробил час перемен

Этим летом Бесовский холм особенно густо затянулся пышной растительностью. Шпиль самой высокой башни, чернейший ещё весной, надел изумрудную корону. Деревья и кустарники плотной завесой скрыли крепостные стены. Глубокий ров, наполненный талой водой, подёрнуло тиной и непроходимым камышом.

Почему, когда и кто назвал возвышенное лесистое место среди бескрайних полей, Бесовским холмом, никто не ведал. Старики вспоминали, что когда-то дорога к барскому дому или замку (так его предпочитали называть окрестныежители) пролегала сквозь лесную чащу, дававшую приют крупному зверью. Сам замок, будто вырос из выступа скалы. Окружающий его ров когда-то выглядел озером, где водилась даже рыба.

В ту, далекую пору, замок, как строгий смотритель зелёного моря, вздымался над верхушками деревьев исполинов, служа маяком цивилизации в глуши лесной чащи. Но, потребность этой самой цивилизации в пахотных землях изменила ландшафт, превратив гордое чудо в заброшенный островок с дикой порослью.

Никто из жителей ближних деревень не видел, чтобы кто-нибудь заходил в него. Все знали насколько ветхое и опасное строение. Даже среди досужих пацанов не находилось смельчаков пройтись по скользким пенькам дряхлого мостика или пролезть сквозь густые заросли рва, где могли водиться ядовитые змеи. Средневековым чудом интересовался исключительно заезжий люд и то, из визуального любопытства.

Поэтому, особо бурный переполох вызвало происшествие, пережитое пастухом дедом Гошей.

Ранним июньским утром, предвещавшим жаркий день, полусонный дед гнал подопечное стадо привычной дорогой. Внимание привлёк нарастающий гул. Мутный дедовский взор оживился и узрел вдалеке пыльный столб. Вихрь быстро рос в объёме, несясь к зелёному холму. Дед Гоша смекнул, кто-то спешит к замку. Он выругался на мерзавца, летящего сломя голову по посевам. Щуря без того заплывшие отёчностью глаза, старик, всматривался вдаль, но ничего не разобрал, кроме того, что пыль улеглась в близи замка.

Бросить подопечных он не смел, пришлось унять любопытство до вечера. Как только освободился, рванул туда, где исчез столб пыли.

Пастух бродил долго в надеже отыскать след протектора машины. Всё же бдительность вознаградилась диковинным фактом. Колеи от движущего объекта не нашлось. Зато, ум взбодрила длинная полоса примятых колосков, точно их пригладили утюгом. Деда осенило: может, он наблюдал вовсе не за пылью, скорее – за дымом.

«Но отчего?» – задавался он вопросом, и точно знал, от замка никто не отъезжал, так как весь день не сводил взгляда с поля. «Значит, тайны находятся ещё там», – вывел он заключение и побрёл к лесной зоне вдоль примятой пшеницы.

Достигнув цели, находясь возле обрыва, Гоша сдвинул фуражку на лоб и озабоченно почесал затылок, огорчаясь, что факты исчезли в зарослях рва. Вздыхая, он повернул к мосту. Мостом и мостиком, пожалуй, трудно назвать: хотя по прихоти провидения, сохранились торчащие гнилые сваи из вязкой жижи, а на правой стороне – часть перилл и несколько узких досок. Глядя на подёрнутые временем доски, старик подметил, что они будто кого ждут.

Он наступил на ближнюю. Та угрожающе заскрипела. Тогда дед всмотрелся в противоположный берег. Что-то неладное почувствовало изношенное сердце. Он потёр грудь и решил плюнуть на затею, но не успел пройти пяти шагов, услышал позади крик.

От неожиданности кровь застыла в натруженных венах: до чего неприятным и пугающим показался незнакомый голос. Дед медленно развернулся и не поверил глазам. На той стороне рва размахивая руками в разодранных одеждах, топталось двое мужчин.

Старика обдало ужасом и изумлением одновременно. Он ясно разглядел, что лица незнакомцев заливала кровь, особенно глаза. Сообразив, что те ничего не видят, принялся кричать о том, что нашёл их, но старый и помочь не может. Гоша посоветовал мужчинам не уходить с данного места, дожидаясь поддержки.

… Старик взбаламутил половину села. И вскоре вернулся с толпой мужиков. На радость или огорчение они не увидели ни пострадавших, ни причуд на поле.

Бедный Гоша тем же вечером послужил темой к деревенскому пересуду.

Одни не сомневались в его чудаковатости. Вторые пугали сельчан, припоминанием давно забытых наставлений. Третьи сочувствующе охали, предвещая, мировую катастрофу и не меньше.

Самая старая жительница села баба Матрёна поведала, будто пробил час мщения, и очень скоро выйдут наружу скрытые в подвалах замка сокровища. Осчастливят они особ женского полу. Всё потому, что с незапамятных времен замком управляли женщины. Ибо, замок являлся пристанищем чародейного общества, где сильный пол, то есть мужчин, приносили в жертву тайной повелительнице ордена. Та рука, что вонзит нож в жертвенное сердце, заслужит особое расположение у всевластной колдуньи.

– Видно приспел срок новой хозяйки, – прошамкала бабка Матрена, обтирая сухопарой ладошкой морщинистый рот.

Народ, что толпился возле неё, не желал обозначившегося перекура и потребовал продолжения. На что старуха тяжело вздохнула, пошаркала сухими пальцами концы головного платка и высказалась, что только внешне замок мёртв. За стенами всё живёт. И водятся там, по сей час, в тёмном от глубины пруду чёрные лебеди дивной красы. Кто их увидит, тот особый дар обретаёт.

Бабуся добила толпу ещё тем, что напустила ужаса. Якобы, последняя владелица прокляла людишек, оголивших замок вырубкой леса. Смысл проклятия сводился к тому, что каждый – опустивший топор в дерево будет нищенствовать. Мол, быть его детям бездарными из века в век. А чтобы вовсе не сгинуть, должны люди каждые десять лет приводить под вечер к замку десятилетнюю девочку. И снять проклятие может девица, не убоявшаяся грозного вида хозяйки.

– Видно не отыскалась такая, поэтому рвём жилы, живя впроголодь, умираем в нищенстве и невежестве, несём кару за погибель естества, – вынесла веское наблюдение одна из женщин слушавших Матрёну.

– Что верно, то верно! Но как осилить ту, что днём старуха, вроде меня, ночью моложе и краше не найти, – разошлась Матрёна, сообщая, будто в прежнюю пору стоило солнцу скрыться за горизонт, спешили к замку с четырёх частей света экипажи.

Некоторые летели по воздуху. И всю ночь из замка неслась музыка, вперемешку со скрежетом и воплями. А на утро находили во рву убиенных крестьян, что несколькими днями раньше пропадали. Утихло всё, как только вырубили лес. Но, ходит слух, что время от времени видно хозяйку, собирающую у стен чертополох, и по ночам мелькает в пустых глазницах окон отблеск свечи.

Матрена вновь притихла. Начав заново рассказ, резко перескочила эпохи:

– Вон, в войну с Гитлером всё с землей смешалось, как бомбили, уж так бомбили! А замок цел. Хранит его видно кто. Сказывали, немцы взорвать умыслили, да штуковина взрывная не сработала. Подрывники исчезли. Особая немецкая команда исследовала что-то, но замок секрета не открыл. Наш, русский дух видно в нём! А дань с людей хозяйка ныне сама изымает. Ведь истёкшим летом в соседней деревне десятилетняя девочка пропала… пропала. Совсем пропала, не сыскали ведь. Ясно… где она.

– Ну, бабка наметелила! – прервал рассказ женский голос из толпы.

– Верно, уши развешали по домам пора, – поддержал другой голос, и народ быстро разошёлся, оставив печальную женщину наедине со своими мыслями.

Глава 2 Летящая голова

Не утро в деревню прибыл на новенькой иномарке участковый, с хорошо одетыми парнями крепкого телосложения. Он прямиком направился к деду Гоше. Испугавшись суровых лиц, старик выложил, как на духу, все подробности испытанного им события, прихватив рассказ Матрёны. Участковый по секрету шепнул пастуху что, действительно, пропало двое городских в районе замка.