– Тогда Катьку надо позвать, – Серж спрыгнул с дивана и умчался на кухню.
Стас тем временем аккуратно закрыл толстый том энциклопедии и поставил её в шкаф, попутно погладив пальцами соседние тома.
– Итак, – начал Алекс, когда вся троица расселась, – куда вы дели вашего сопровождающего, и почему я об этом узнал только сейчас?
Дети переглянулись, и Стас еле заметно кивнул.
– Всё началось второго мая, – начала девочка. – Нам в школе сообщили, что учебный год заканчивается раньше из-за указаний службы магбезопасности…
Уже несколько месяцев Катя точно знала, на кого она хочет быть похожей. Нет, не на актрису из головидео и не на модельера; место в разуме и сердце девочки прочно заняла коммандер Лавиния Редфилд из службы магбезопасности. И Катя изо всех сил училась так, чтобы не посрамить кумира, да вести себя старалась по возможности столь же спокойно и невозмутимо, как госпожа Редфилд.
Именно поэтому, услышав от куратора их группы о незапланированных каникулах – прямо с завтрашнего дня! – она не запрыгала от радости, хлопая в ладоши, а чуть сдвинула брови и кивнула, мол, информация принята и усвоена.
Стас и Серж были проще: они бурно выразили радость, потом затихли и переглянулись… Впрочем, наверное, можно уже не говорить, что практически любые действия близнецов начинались с переглядывания, словно таким образом они и мыслями обменивались.
– Надо Василию сообщить, – сказал Серж.
Его брат достал коммуникатор и набрал номер. Экран светился синим, гудки проходили, но ответа никакого не было. Наконец Стас сбросил вызов и пожал плечами:
– Ну, мало ли, чем он занят! Пойдём пока вещи соберём и расписание дирижаблей посмотрим.
Вещи были собраны, подарки упакованы, в расписании обнаружился отличный рейс пятого мая, без остановок на ночлег, только для дозаправки – а гувернёр всё не давал о себе знать.
Было уже около десяти вечера, и Катя, под строгим взором старосты её группы, отправилась к себе на девичью половину общежития. Когда за ней захлопнулась дверь, коммуникатор, наконец, отмер и громко засигналил. Вид у воспитателя был несколько странный и взъерошенный…
– Стас, ты звонил?
– Да. У нас занятия заканчиваются завтра, объявлены внеплановые каникулы.
– На месяц раньше? Вот тьма… – вырвалось у Василия.
Впечатление было такое, что он бы и что-то более забористое произнёс, но в последний момент остановился.
– Мы посмотрели расписание, – продолжал его воспитанник, которому некогда было вникать в проблемы гувернёра. – Пятого есть отличный рейс до Москвы, возьмёшь билеты?
– Возьму… – рассеянно ответил Василий и отключился, не прощаясь.
– Ну, вот, а на следующий день утром… То есть, получается, третьего числа, он прибежал с билетами, отдал их мне и сказал, что в Москву не летит, а проводит нас Барбара, с которой он вчера договорился, – закончил Стас рассказ, начатый Катей.
– То есть, получается, что ваш, с позволения сказать, воспитатель, получающий от меня нехилую зарплату, виделся с вами в лучшем случае на часок вечером?
– Ну… – замялся Серж.
– Интересно… О чём ещё я не знаю?
– Ещё, наверное, о том, что ребята за Василием в тот день проследили… – хмыкнула Катя. – И узнали, почему он хочет остаться в Кракове.
– Да, что-то вы вчера говорили о книге?..
– Оказывается, пока Серж и Стас проводили время в школе…
– Мы учились! – раздался возмущённый вопль двух глоток.
– Хорошо, пока они учились, Василий бродил по Кракову и по его букинистическим лавкам. И в одной из них познакомился с хозяином. Вот к этому самому букинисту, его зовут пан Тадеуш, он и ходил каждый день.
– Ладно, – Алекс потёр занывшие виски. – Понимаю, книги, букинист, лавка – но зачем он в Кракове остался?
– Наверное, на этот вопрос отвечу я, – раздался голос от дверей кабинета.
– Барбара! – Хозяин дома вскочил и подвинул кресло, чтобы гостье было удобнее сесть. – Так что же там произошло? И как наш сбежавший гувернёр тебя отыскал?
Усевшись, женщина пожала плечами:
– Ты не вполне прав, Алекс. Гувернёр не сбежал, он старался выполнять свои обязанности. Просто оказалось, что в школе мальчикам было интереснее, чем с ним, такое иногда случается. А поскольку их и поселили в школьном общежитии, Василий оказался просто не у дел, вот и стал заполнять свободное время… другими занятиями.
– Н-да, – Верещагин смущённо потёр нос. – Ладно, упрёк справедливый. Понимаешь, когда предложили мальчишек отправить по программе обмена в магическую школу, да ещё и в ту же самую, где Катерина учится, я никак не мог с ними поехать…
– Ещё проще, – Барбара улыбнулась. – Ты пока не привык к тому, что они уже почти совсем взрослые!
– Да, наверное… – Алекс улыбнулся, хотя подозревал, что улыбка эта больше похожа на оскал.
Он ещё не рассказал близнецам о смерти Елены, и пока что оттягивал этот момент, сколько мог. Никак не получалось у него хотя бы сформулировать то, что нужно произнести.
Барбара продолжала рассказ:
– С Василием мы виделись в день их приезда, поэтому он точно знал, где меня искать.
– А если бы и не знал, мог у нас спросить, – прокомментировал Стас, о чём-то шептавшийся с Сержем в уголке.
– Ну, а пан Тадеуш Красницкий в Кракове известен даже городским голубям, – договорила Барбара и погрозила мальчишкам пальцем. – Как сказал Василий, у пана Тадеуша он нашёл некие дневники примерно двухсотлетней давности, и там была информация о владельцах какой-то раритетной книги. Книгу эту ваш гувернёр мечтал найти чуть ли не с детства, поэтому отважно пустился на поиски…
– И пропал, – мрачно дополнила Катя. – Как-то вот так всё получилось.
– Что означает «пропал»? Сформулируй, пожалуйста, точнее!
– Означает, что Василий не пришел ночевать в квартиру, где жил всё это время, его вещи остались там нетронутыми, коммуникатор не отвечает…
– А что говорит пан Тадеуш?
– А он разводит руками, – ответила Барбара. – Наш молодой человек купил все пять тетрадей, причём наличных у него не хватало, и он хотел оставить в залог старинные карманные часы. Букинист часы не взял, сказав, что Василию верит.
– И больше не видел ни Василия, ни тетрадей, ни денег, – подхватила Катя.
– Вот и нет! – Серж даже подскочил со стула. – Он получил чек на недостающую сумму!
– Ага, конечно! Только банк ответил, что на счету пусто!
– Стоп! – ладонь Алекса громко хлопнула по столу. – Все замолчали и слушают меня.
В кабинете и в самом деле воцарилось молчание. Четыре пары глаз уставились на него, Верещагин откашлялся и продолжил:
– Катя, ты сможешь написать всё, что ты знаешь об этой истории? Пожалуйста, во всех подробностях и прямо сейчас.
Девочка кивнула и встала. Её торжественный выход из комнаты был несколько смазан тем, что в дверях она быстро оглянулась и показала близнецам язык.
– Барбара, мне нужен максимум информации о букинисте и о найденных Василием тетрадях.
– Хорошо, сейчас напишу.
– А вас, дорогие мои, я попрошу остаться!
Когда Барбара вышла из кабинета, Алекс повернулся к сыновьям. Они переглянулись, и Стас примирительно начал:
– Пап, мы тут ни при чём!
– Мы его не доставали совсем, нам и некогда было! – продолжил Серж.
– Да нет, это я знаю! Я не о том… – Верещагин потёр затылок, вздохнул и начал: – Мне придётся сказать вам плохое. Ваша мама умерла…
Кто-то из близнецов со свистом втянул в себя воздух. Потом Серж встал, посмотрел на брата, мотнул головой в сторону двери и сделал шаг к ней. Повернулся к отцу и выдавил:
– Мы… вернёмся сейчас.
Через миг в кабинете не осталось никого, кроме Алекса.
По утреннему времени Мария Пантелеймоновна оказалась бодра, несколько сурова, и отчётливо припахивала вчерашними злоупотреблениями. Впрочем, довольно быстро она смягчилась, и на вопросы Суржикова отвечала охотно и с некоторыми подробностями, иной раз и излишними. Ну, на кой ляд, скажите на милость, нужно ему знать, что Лотта в детстве была такой хорошенькой, что на улице все на неё оборачивались, даже бродячие собаки…