- Наши сотрудники побывали на улице Минина, пятнадцать. Это пятиэтажка-хрущевка среди новых девятиэтажных домов. Жильцы дома по описанию сначала назвали проживающую в двенадцатой квартире Веру Артеменко, служащую банка, но после выяснилось, что только одежда подходит под описание неизвестной девушки, а сама Вера совсем другая, не ее это фоторобот. Веры дома не оказалось, на работе она была до обеденного перерыва, а потом, сославшись на плохое самочувствие, отпросилась до конца дня. И соседи, и сотрудники характеризуют девушку с наилучшей стороны. Она проживает одна в двухкомнатной квартире, мать ее полтора года назад вышла замуж за какого-то престарелого начальника и переехала к нему. Сейчас выясняется местонахождение Веры, местожительство ее матери и ее нового мужа. Но у Веры есть алиби: она пришла на работу к восьми тридцати и одета была в черную кожаную куртку, без головного убора. Хотя все опрошенные подтвердили, что красный плащ и шляпа у Веры Артеменко имеются.
- Познакомься, Иван Сергеевич, - сказал отчим, - это Вера Артеменко. Так что людей, занятых розыском Веры, ее матери и старого мужа срочно перебрасывай на другой участок работы.
- Кто же ее задержал? - недоумевал Паламаренко. - И плащ красный на ней...
- Она сама пришла и ожерелье принесла. Она - моя падчерица.
- Так это вы тот старый?..
- Я, я. Видишь, сколько интересного о себе можно узнать, работая с населением.. Значит, так. Немедленно делаем опознание Веры - раз, плаща - два и ожерелья - три теми пятью свидетелями.
У меня забрали плащ и посадили в комнате вместе с двумя девушками. Обе они были крашеные блондинки. Одна длинноволосая, а вторая стриженая. Одеты мы были бесподобно: я в домашнем халате, а девушки, сотрудницы милиции, сменили форму одна на белый халат из лаборатории, а вторая на грязно-серый уборщицы. Все пять мужчин по очереди заходили в комнату, и все единодушно заявили, что девушки из клуба среди нас нет. Я вернулась в кабинет отчима. Как выяснилось, плащ и ожерелье так же единодушно были опознаны.
- Так, Вера, - сказал отчим. - Сейчас ты с нашими сотрудниками поедешь к себе домой. Там все хорошо осмотрят, снимут отпечатки пальцев. Если эта девушка каким-то фантастическим способом и попадала к тебе в квартиру без твоего ведома, то не в резиновых же перчатках она одевалась. Кстати, на предметах в "Эльдорадо" ее отпечатков нет. Даже на бокале с губной помадой только отпечатки бармена и официанта.
Дома у меня также не нашли чужих отпечатков.
- Я буду искать до тех пор, пока не найду хоть какую-нибудь зацепку, - сказал капитан, старший группы. - Какие вещи она одевала?
Я достала вечернее платье, полусапожки, шляпу. Все они источали тонкий запах ландыша.
- Это ее запах, - сказала я.
Вещи упаковали в полиэтиленовые мешки и забрали. Я вспомнила про тюбик губной помады, который вчера стоял открытым, и я этой помадой точно не пользовалась. Тюбик тоже забрали.
Было уже около десяти часов вечера, когда досмотр окончился, и я осталась одна. Я так устала за этот день, что хотелось поскорее лечь и уснуть. Уже засыпая, я вдруг отчетливо вспомнила, что в шкафу среди вещей не видела английского брючного костюма. "Завтра, все завтра", - сказала я себе и провалилась в сон. А сон был странный. Я спала и не спала. По комнатам сначала прошел ветерок, потом появился знакомый уже запах. Очень красивая девушка со светлыми волосами ниже лопаток в моем английском костюме вошла в спальню и уставилась на меня огромными глазами. В них, и правда, было невозможно спокойно смотреть
- Где ожерелье? - спросила девушка.
- В милиции, - ответила я.
- Кто разрешил тебе брать его? - голос ее был тихий и мелодичный, как звон колокольчика, но строгий и властный.
- А кто разрешил тебе брать мои вещи и входить в мой дом без моего ведома? - спросила я вызывающе - откуда-то я знала, что нельзя бояться.
- Я на работе, - просто ответила девушка.
- Хорошая работа - лазить по чужим квартирам и шифоньерам, - насмешливо парировала я.
- Некогда болтать, одевайся - и идем, - приказала она.
- Куда? - спросила я.
- Туда, где ожерелье.
- Сейчас ночь, все закрыто. Да его все равно не отдадут, оно проходит по мокрому делу.
- По чему проходит? - не поняла девушка.
- По убийству двойному, - зло сказала я и села в кровати. - Это ты убила тех ребят в "Эльдорадо"?
- Они хотели от меня невозможного, - спокойно сказала девушка. - И еще хотели забрать ожерелье и серьги, а они не мои.
- Ты их тоже у кого-то взяла поносить? - съехидничала я.
- Представь себе, - ответила девушка.
Только сейчас я заметила, что вместо волос у нее какие-то тоненькие серебряные ниточки. Свет луны упал на них, и они засветились. В ушах девушки были серьги-ландыши - комплект к ожерелью.
- Знаешь, серьги эти совсем не подходят к брючному костюм, - сказала я, - они слишком нарядные, а твои блестки на голове слишком ультрамодные. Вкуса у тебя нет. И вообще, кто ты?
- Вставай и пошли, - я почувствовала, что помимо воли начинаю подниматься, неотрывно глядя в глаза девушки. И тут мое природное упрямство взяло верх. Я отвернулась резко к стене, упала на подушку и натянула на себя одеяло.
- Никуда я не пойду, и не командуй тут! - с вызовом сказала я.
- Ты не можешь мне противиться, - я услышала в ее голосе нотки замешательства.
- Много на себя берешь, - еще нахальнее ответила я. - Кто ты такая? Что у тебя есть? Ты в моей одежде, в чужих серьгах, да и блестки вместо волос явно не твои.