Пять дорог - Елизавета Шумская

Елизавета Шумская

Пять дорог

Часть первая

Разными дорогами…

«Я попала в страшную сказку», – думала Ива, украдкой поглядывая на этих странных существ, хозяев Нум-га. Похожие на големов или элементалей, они светились оранжево-красноватым светом, хотя поверхность их тел казалась, скорее, бурой. Периодически она вспыхивала огненными прожилками, будто в глине неожиданно прорезались ручейки лавы. Девушка не могла дать названия этим созданиям, и университетские знания совсем не помогали. Судя по лицам соратников – Грыма и отряда гвардейцев под командованием Бьёра Орроса, они тоже в первый раз столкнулись с чем-то подобным. И теперь все дружно гадали, чего еще ожидать от владельцев дома в снежной пустыне.

«Эти земли совсем другие», – размышляла Ива. Горы Пред Вечными Снегами всегда вызывали у людей и других существ так называемого цивилизованного мира ужас, если не сказать панику. Именно нашествие народов из тех мест когда-то почти уничтожило человечество. Помогла только помощь эльфов, гномов и других древних видов. Даже теперь на оборонительной полосе, отделяющей два мира, стояли воины всех государств и всех рас. И вот она, обычная знахарка и ученица второго курса Магической Академии, здесь. Сидит за столом в доме хозяев Нум-га и ест лосятину, еще минуту назад выглядящую как обычные булыжники. «Каких сюрпризов ждать еще?» – вздохнула юная волшебница.

Эту мысль вполне можно было бы считать пророческой, потому что стоило гостям перейти к горячему травяному отвару и десерту, то бишь кисло-сладкому варенью из северных ягод, как на лестнице раздались шаги. Все невольно повернули головы к проему двери. Больше всех казался удивленным их проводник Сул Ярковец. Он знал множество историй этих мест, но все они сходились на том, что Нум-га только двое, если не считать фуурсов – белоснежных существ, похожих на крупных волков с жесткими иголками вместо шерсти, тощими безволосыми хвостами и светящимися голубыми глазами. Жуть жуткая, признаться. Иву до сих пор передергивало при воспоминании об этих тварях. Но легкие шаги им явно не принадлежали. Скорее, они больше подходили женщине в модных туфлях – с каблучком, что так звонко цокают по каменным ступеням.

Эта идея заставила травницу в первую очередь обратить внимание на ноги вошедшей. Они оказались босыми. «А звук… звук каблуков откуда?» – не понимала знахарка, разглядывая неизвестную девушку. «Луноликая», – вспомнила Ива, как называли таких красавиц. Третья из Нум-га отличалась круглым лицом и глазами с характерной складкой верхнего века, из-за которой они казались узкими. Добавьте сюда еще смуглую кожу и темные волосы. Коренные жители земель около тех же крепостей, через которые недавно прошел отряд, примерно так и выглядели. Их проводник тоже минимум наполовину принадлежал этой крови. Причем внешне вошедшая походила на человека, но не во всем. Глаза нет-нет да сверкали оранжевым пламенем. Те же лавовые потоки, что и у хозяев, порой мелькали на ее коже. Тем не менее ее странная, чуждая, инородная красота заставила их штатного бабника Ласко расправить плечи. Все мужчины вежливо поднялись.

– Позвольте вас познакомить с нашей дочерью, – голос старшего в доме прозвучал чуть мягче, чем обычно. – Гом-наа, это наши гости.

Бьёр, только что украдкой показывающий Ласко кулак, поклонился и витиевато вознес хвалу красоте девушки.

– Да-да, мы тоже счастливы, – бурчали остальные, мысленно прикидывая, чего ожидать от нового участника событий. Один только Ласко сверкал глазами и рассыпал улыбки.

Ива старательно отводила взгляд. Опыт научил ее, что реакция женщин на другую представительницу того же пола может быть самой неадекватной. Хорошо, если увидит в ней подругу, а если соперницу за внимание? Скажет такая фифа батюшке: «Избавься от них», – и костей не сыщут. Тем же фуурсам скормят, не поморщатся.

Дева вежливо поздоровалась и прошла к свободному стулу. Мужчины сели, только когда она опустилась на него. Ласко заерзал на своем месте. Бьёр еще раз угрожающе на него посмотрел и поспешил восстановить какой-то малозначащий разговор. Но взгляды мужчин то и дело непроизвольно возвращались к девушке. По меркам срединных земель, ее можно было бы назвать хорошенькой, но наверняка среди местных племен, если люди здесь еще жили, она считалась бы первой красавицей. Что-то такое проскальзывало в ней… Даже в Иве этого не было, хотя она всегда считала себя симпатичной, а вот у Дэй уже полыхало… Уверенность, что ли, какая-то. То, что без слов говорит окружающим, какого мнения о себе эта женщина. То, что заставляет мужчин оглядываться вслед. Приковывает их взгляды.

Разговор свернул на опасности предстоящего пути, и внимание, разумеется, переключилось на хозяина Нум-га. Уж он-то знал многое… Многих тварей он перечислил, некоторых особо отметил. Какие-то казались просто ужасными, но Иве запомнились больше всего ангиаки.

– Зло… боль, страдание, горе, предательство, смерть… всё это вместе или по отдельности может породить зло… И монстров. До… скажем так, до нас… местные племена жили бедно. Очень от сезонов, случайностей зависели. То мор пойдет, то рыба уйдет, то лето холодное, то звери дикие… множество бед этой суровой земли может привести к голоду, – неторопливо рассказывал мужчина. – Люди голодали, и первыми, конечно, гибли дети. Или прокормить их не могли. До… нас… случалось и такое, что их уносили подальше от жилья и клали в снег. Разумеется, эти бедолаги не выживали. И смерть их не была легкой. Такая смерть сама по себе отравляет всё вокруг, а уж когда дело касается детей… Сколько из них просто ушли, а сколько стали ангиаками? Я не знаю. Но много, это точно. Ангиаки – это, по сути своей, злые духи, которых ведет только одно желание – уничтожить тех, кто обрек их на мучения, – свою семью. По ночам они пробираются в родной дом и сосут грудь матери, с каждым разом становясь все сильнее, и однажды набирают достаточно мощи, чтобы начать убивать. Внешне они становятся похожи на невысоких поросших густой шерстью людей с огромными кривыми когтями и клыками. Реже принимают облик диких животных или побелевших от мороза детей. Их приближение предвещает детский плач, доносящийся между завываниями бурана, и уханье полярных сов. Если поняли, что это, еще можно спастись. Но ветер часто плачет на детские голоса, а совы порой кричат и просто так. Кто обращает на это внимание?.. – Хозяин Нум-га помолчал. Его проникновенный голос стал более деловым, теперь он просто излагал факты. – Смерть в когтях ангиака мучительна. Он душит и рвет жертву на куски, наслаждаясь ее страданием. Чужой болью заглушает свою. Считается, что отомстив всем членам своей семьи, ангиак исчезает. Но я видел полностью вырезанные поселения, где ангиак уничтожил всех тех людей, которые видели его смерть, но не попытались спасти. Мы… – хозяин снова запнулся, – когда мы пришли, ангиаки исчезли. Люди больше не голодали. Не было необходимости избавляться, так сказать, от лишних ртов. А сейчас… не знаю, может, снова появились.

Бьёр и Сул тогда многозначительно переглянулись. Да и не только они услышали многочисленные оговорки Нум-га. Однако спросить, что значит пресловутое «когда мы пришли», не рискнули. Эта тема явно давалась хозяевам с трудом.

– А можно как-то защититься от, хм, этих существ? – уточнил командир.

– Защититься?.. – Будто камень ожил – хозяин вышел из задумчивости. – Да, защититься можно. Они очень боятся железа. Амулеты опять же. Шаманы к тому же специальными обрядами могут успокоить разгневанного ангиака. На самом деле ничего сложного – огонь, собачьи кости и немного правильных слов. Правда, куда лучше вдобавок к этому сменить место стоянки.

Они с женой с явной иронией переглянулись.

– А я правильно понял, – рискнул уточнить Грым, – что неродственникам и не жителям этих… поселений можно не опасаться ангиака? То есть на случайных путников, не имеющих отношение к их смерти, они не нападают?