- Есть у нас в школе завуч. Точно подходит под ваше описание. Сын ее учится в параллельном классе с Машей. Учится он хорошо, но на медаль вряд ли вытянет. Но если Маша медали не получит, то она может ему достаться, потому что на медаль есть заявка от нашей школы. Но что бы учитель, мать могла вредить здоровью ребенка из-за медали... В голове не укладывается. Что же нам делать?
- Я все сделаю. Девочка твоя путь до каникул в школу не ходит. Привезешь ее ко мне три раза. А после Нового года все будет в порядке. А вообще-то мой тебе совет: не раздаривай своих фотографий. Люди разные бывают, могут и порчу навести через фотографию. Сфотографировалась на память, и держи при себе.
И на этот раз помогла Евдокия Тихоновна.
Лидия Васильевна ничего не сказала своей коллеге, но когда Маша окончила школу и получила золотую медаль, она, оставшись с завучем наедине, не выдержала.
- Я ведь все знаю, Татьяна Ивановна. Маша первые полгода из-за вас болела.
Глаза завуча сначала забегали, а потом она взяла себя в руки и спокойно сказала:
- Вы же боролись за своего ребенка, а я за своего. Вы победили, мне не повезло.
- Но не такими же методами бороться. Девочка болела, страдала.
- Да ничего бы с вашей девочкой не случилось, - зло сказала завуч. - Ей эта медаль нужна, как рыбе зонтик. Выскочит замуж, и будут ваши внуки медалью этой играться. А если мой Антон не поступит в вуз, его в армию заберут.
- Но вы же в прошлом комсомольский работник, член партии. Как же вы смогли обратиться к черной магии?
- А вы? - Татьяна Ивановна в упор смотрела на Лидию Васильевну. - В борьбе, знаете ли, все средства хороши.
Маша поступила в престижный вуз без экзаменов, окончила его с красным дипломом и теперь работала генеральным директором филиала совместного предприятия. А сын Татьяны Ивановны Антон весной был призван в армию и погиб через несколько месяцев, став жертвой дедовщины. Татьяна Ивановна перенесла инсульт, ее парализовало, и она находилась в доме инвалидов. Совесть Лидию Васильевну не мучила, но по-человечески ей было жалко и Антона, и Татьяну Ивановну.
Теперешнее местожительство Евдокии Тихоновны было совсем близко от дома Лидии Васильевны. Сделав полуторачасовой вояж в транспорте до прежнего жилья Евдокии Тихоновны, Лидия Васильевна вернулась в свой район.
Евдокия Тихоновна узнала ее сразу.
- Проходи, проходи, постоянная клиентка. Сдаешь, дорогая моя, сдаешь. Жизнь, что ли тяжелая?
- Устала я, - сказала Лидия Васильевна и неожиданно для себя заплакала: так жалко себя стало.
- Вот и я устала, - вздохнула Евдокия Тихоновна. - Последний раз с тобой видимся. Уезжаю я из этого города.
- Да если надо будет, я к вам в любой город приеду, - горячо проговорила Лидия Васильевна. - Вы - уникальная женщина. Я вам верю больше, чем себе самой, Евдокия Тихоновна.
- Спасибо на добром слове, только я сейчас Неонила Борисовна. Что опять у тебя?
Лидия Васильевна показала гардину и булавки.
- Ну, это ерунда. Есть у твоей дочери завистница. Просто завидует ей и все. Всему завидует: и что с мужем хорошо живет, и что работа денежная, и что квартира, машина есть. А девица эта, - Неонила Борисовна закрыла глаза и описала лучшую подругу Маши еще со школы. - Есть такая? - спросила она.
- Есть, - ответила Лидия Васильевна. - А что же делать?
- Да ничего. Просто от дома отвадить и все.
Уходя, Лидия Васильевна спросила:
- Где вас теперь искать?
- Не ищи - не найдешь. И не забудь про свои ноги. Вот-вот болеть начнут. Так что запасайся верблюжьей шерстью.