Вторая причина для такого непочтительного названия – это искренняя уверенность простецов, что они знают, как жить правильно, и всех, кто отличается от них, или презирают, или боятся и ненавидят. Их главная ценность – принадлежать стаду и занимать в нем почетное место. Их главное стремление – уничтожать все, что ставит под сомнение их убеждения или может изменить их жизнь. А их главные враги – ведьмы и некроманты. Ничего с этим не поделаешь, так было и так будет.
В общем, простецы не любили некромантов, а я не любил простецов. Гипотетически я знал, что среди них встречались приличные люди. Ну как приличные? Когда обсуждается урожай пшена, все они выглядят приличными.
А вот стоит компании выпить и перейти на более интересные темы, и оказывается все намного сложнее. Один ненавидит жителей нижнего царства, потому что их стража когда-то выпорола его тетку за попытку торговать без уплаты пошлины. Второй считает всех ведьм шлюхами, и жалуется, что они ему не дают, брезгуют его гнилыми зубами. Третий распускает слухи о некромантах, которые якобы задумали искоренить всех простецов. А потом все протрезвеют – и опять приличные. Во время поездок на каникулы или к месту назначения я старался не демонстрировать свой медальон некроманта, так что разговоров таких в трактирах наслушался много.
Хоть я и мизантроп, однако не могу я себе позволить запереться в доме и не принимать клиентов. Дело в том, что я не богат. И без приема клиентов мне просто будет не на что жить.
Родился я у сельской ведьмы, отца никогда не знал. Пока был мальчишкой, рос, как и дети простецов, без особых забот. Затем, когда подошел возраст, мать отдала меня сначала в школу для некромантов, а затем я поступил в академию. Учеба была бесплатной, кормежку, комнату и одежду академия обеспечивала, на остальное зарабатывал редкими заказами от горожан, и мать немного помогала деньгами.
Большую часть своих сбережений, сделанных на старших курсах, я после выпуска потратил на выкуп рабочего стола и справочников.
С распределением мне еще повезло. Я должен был попасть в какой-нибудь мелкий городок. Места во дворце, да и вообще в столице, по какому-то странному стечению обстоятельств занимают студенты, родившиеся в столице, хоть многие из них и не обладают великими силами. А в крупных городах выгодные места занимают некроманты в возрасте. Этот мир вообще принадлежит старикам – они занимают лучшие должности, им принадлежит недвижимость и капиталы, они занимают места в Совете. Мне повезло, как раз перед нашим выпуском умер старый некромант из Первоморска. Кандидатов для замены достаточно быстро найти не удалось, и потому меня направили сюда, в крупный город, центр южного дистрикта.
Первоморский магистрат выплатил мне при приезде в город подъемные, целых двадцать золотых, но большую их часть я потратил на покупку и обработку мраморной плиты, из которой сделал круг призыва. Да, теперь у меня есть отличный круг, с вырезанными на нем четкими ровными фигурами и рунами, залитыми жидким серебром, отполированный, как стекло. Домом меня тоже обеспечил магистрат, правда большая часть его стоит заброшенной, у меня хватило сил и средств привести в порядок только кабинет, спальню, гостиную и кухню.
Вот только кроме дома и инструментов мне нужна еще еда, одежда и деньги для оплаты слуг. А задания магистрата денег не приносят, их я обязан выполнять бесплатно.
***
В гостиную я вошел с вежливой улыбкой. Там в кресле сидел молодой простец, судя по одежде – из купцов. Высокий, круглощекий, румяный. Даже с некоторой претензией на оригинальность – его волосы над висками были собраны в два небольших пучка и завязаны маленькими атласными бантиками.
– Здоровья вам, уважаемый, – чинно поприветствовал посетителя я.
– И вам, магистр, не хворать сто лет. Меня зовут Жишек Звонков, купец я.
– Можете звать меня Нико, магистр некромантии Нико. Чем могу вам послужить?
В приличных домах принято было угощать посетителей травяным чаем или вином, но у меня даже живой прислуги не было, только приходящие кухарка, садовник, и уборщица, она же прачка. Так что приходилось обходиться без напитков.
– Я только недавно стал владельцем дела. До того всем руководил мой отец, но неожиданно он пропал, думаю, что где-то умер он. Совет нужен мне его по одному делу. Вот бы дух его вызвать, а я бы и заплатил вам, ваше магичество.
У меня было очень полезное заклинание, которое определяло количество денег у посетителя. Торговаться и устанавливать цену у меня получалось не очень хорошо, да и как эту цену определить? Вроде делаешь одно и то же, но с крестьянина больше серебряного не выжмешь, а с купца можно и золото потребовать, никуда он не денется, другого некроманта в городе нет. Вот это заклинание говорило мне, что у купеческого сына в кармане мешочек с сотней золотых. Раз он принес сотню, значит, собирался мне их заплатить? Ну, может не все, может с запасом взял. Попрошу-ка я у него восемьдесят. Безумная сумма, конечно, но видно его припекло, если к некроманту пришел.
– Конечно, я могу вам помочь, уважаемый. Дело это непростое, но за восемьдесят золотых вы своего папашу увидите и услышите, как живого.
– Как восемьдесят? – купца чуть не перекосило. – Вы Сеньке Гнилому за пять серебряных его умершую женку вызывали!
Ну вот, опять я не угадал с ценой.
– Так и ваш отец не простой человек, не Сенька Гнилой, и уж тем более не женка его. Его и привести в этот мир не просто будет, а обратно отправить еще сложнее. Не меньше пятидесяти золотых, – упорствовал я.
– Двадцать, больше не дам. Мне проще до Гничева доехать, там тоже некромант есть.
– Двадцать пять, и вам не придется ехать до Гничева и узнавать, сколько тот некромант с вас возьмет.
На этом и договорились. Неплохо получилось. Я бы и за пару золотых сделал вызов, считай – больше двадцати золотых с неба на меня упало.
Для вызова отца купец принес расческу, в которой застряли его седые волосы. Мы спустились в подвал, к кругу призыва, вызов прошел легко и просто.
Призрак оказался высоким стариком с длинными руками, с очень крупными кистями, и покатыми плечами.
– Папаня, все же помер ты? Как же так? – кинулся к призраку любящий сын.
– Деревни объезжал, договоры на следующий урожай заключал, – голос у призрака был слегка дребезжащий. – В Кнетьково у меня вдовушка есть, сочная такая, задница – как колесо от телеги, такая же большая и круглая. К ней и заехал. В баньке попарился, потом к ней в постель лег. Как пялить ее начал, сердце и не выдержало. Вдова перепугалась, кошель мой припрятала, а тело в саду зарыла. Ты на нее не серчай, пусть так и будет, сладкая она была, не жаль мне для нее кошеля.
Дальше между родственниками пошел разговор о каких-то поставках какому-то Свербиле, мне эта тема была не интересна, так что я почти не слушал. Когда сын узнал все, что хотел, отец ему еще наставлений дал, а потом они попрощались, и я отпустил призрака. И молодой купец попрощался и ушел довольным.
***
Я приготовил себе чай и сидел за столом, задумчиво передвигая пальцами золотые монетки, заработанные только что. Двадцать пять золотых были для меня немаленькой суммой и позволяли долго не волноваться о деньгах. В пересчете на серебро – 375 рублей. А в копейках так и вовсе получился бы мешок денежек. С другой стороны, не такая уж большая сумма. Молодую ведьмочку с такими деньгами содержать не получится. А простушки некромантов боятся. За деньги они, конечно, согреют постель, только радости от этого мало.
В очередной раз я задумался о несправедливости мира. Я, такой редкий специалист, сижу без денег, а какой-то простец носит в кошеле сотню монет. С молодым купцом понятно, он от отца деньги наследовал. А отец как свои деньги получил? Выглядит он простовато. Но даже если в наследство от своего отца получил – за всю жизнь он их не потерял, а приумножил. Интересно, как? И тут, после очередного глотка чая, меня осенило: а почему бы мне просто не спросить? Вызвать призрак купца опять, расческа с его волосами осталась у меня, и спросить!