– Зеб, должно быть, полный дурак, если решил приехать сюда.
– А как же Майкл? – сухо спросила Винни. – Неужели ты не хочешь увидеться со своим племянником?
– Сомневаюсь, что он меня помнит.
– Ну, ты могла бы освежить ему память. У тебя целое лето впереди.
– Лето?
– Да, они поживут здесь до осени.
– Ты, наверное, шутишь! – воскликнула Румер.
Ее словно прошила молния. Своим поступком Зеб разбил ей сердце и чуть не рассорил с семьей. Он женился на Элизабет, а Румер так и не сумела простить ни его, ни сестру.
Элизабет, Зеб и Майкл. Они наверняка были звездной семейкой: театральная актриса с надеждами на Голливуд, астроном и специалист по космическим программам, и их замечательный сын-вундеркинд, которого Румер толком и не знала. Эти новости пробудили в Румер давно забытые чувства – чувства, которые были неприятны тогда и так же неприятны теперь.
– Когда же они приезжают?
– До субботы – как раз к свадьбе. – Снова глянув на небо, Винни заторопилась к себе. – Похоже, этим летом мы не соскучимся.
– Винни, ты неисправимая оптимистка, – буркнула Румер.
– Так и есть, – на полном серьезе ответила Винни. – А как же иначе? – Она повернулась и стала спускаться с холма, оставив Румер наедине с кроликами.
Присев на землю, Румер поняла, что у нее дрожали руки.
Зеб ехал домой.
Зеб и Майкл.
Она подумала о той любви, обволакивавшей ее жизнь, подобно облакам, что окружили склоны гор. Любовь была и там, и тут. Облако на облаке, и еще одно сверху. Они все прибывали, загораживая собою малую спутницу Земли, и расступались, чтобы явить ей чистое звездное небо. Потом вновь набегали перистые облака – тончайшая пелена смягчала белизну луны и растекалась по созвездиям.
В сердце Румер не осталось места для нежности. С тех пор как Зеб взял в жены ее сестру, она стала похожей на творение художника-кубиста – одни лишь острые углы. Вдыхаемый воздух царапал ей горло и легкие. Поднявшись, она медленно побрела обратно к дому.
Глава 2
Перед ними расстилалась дорога, черная бесконечная лента асфальта. Через каньоны Юты, равнины Канзаса, взгорья западной Пенсильвании – они ехали домой. Зебу Мэйхью казалось забавным то, что он по-прежнему считал Коннектикут своим домом, хотя он не жил там уже много лет. Осев в Калифорнии, большую часть своего времени он посвящал небу. Элизабет частенько говаривала, что его настоящее пристанище – это Млечный Путь, и она была недалека от истины.
– Эй! – громко позвал он спавшего на соседнем сиденье молодого человека. Лежа, свернувшись в комок (насколько это было возможно для парня ростом под метр девяносто), тот никак не отреагировал. Зеб потряс его за плечо. – Просыпайся, не то все пропустишь.
– Ээээх…
– Я не шучу – открывай глаза и посмотри.
На это Зеб вообще не получил ответа. Спавший юноша просто повел плечами, поправил рюкзак, служивший ему подушкой, и опять вырубился. Чтобы не расстраиваться, Зеб крепко сжал руль. За промелькнувшие в окне двадцать пять сотен миль они сказали друг другу всего одиннадцать слов – и ни одного связного предложения.
Был чудесный июньский денек. Надавливая на педаль газа на шоссе № 70, Зеб слегка наклонился вперед, чтобы посмотреть на небо. Там, в безмятежной синеве, он видел свечение ярких точек, недоступных для взгляда других людей: спутники, планеты и звезды. У него был орлиный глаз, и он знал небо лучше, чем кто-либо еще. Пока солнечные лучи светили в его голубые глаза, он выискивал спутники, которые сам же запускал на орбиту, и космическую станцию, куда его порой заносило по долгу службы.
Обычно небо успокаивало его, но сегодня все было наоборот. Какой был толк от стопроцентного зрения, если сейчас он находился на Земле, зная, что больше никогда никуда не полетит.