— Это наш офис, а еще я езжу к клиентам на дом, чтобы сделать мелкие подгонки. Ну вот мы и на месте, — прибавила она.
Эйвери миновала арку, достаточно большую, чтобы здесь некогда могли промчаться кареты. Сейчас двор «Флиса» был полон машин.
— Если еда соответствует запахам, идущим из окон кухни, то нас, очевидно, ожидает нечто великолепное. Популярное место, — заметил Джонас, следуя за Эйвери, идущей в главный бар. — Займи столик у окна, а я принесу нам что-нибудь выпить. Снова красного вина?
— Да, пожалуйста.
Внутри, как всегда, было шумно. Эйвери откинулась на спинку стула, уверенная, что, какие бы блюда они ни выбрали, еда будет превосходной. Она усмехнулась, заметив, как не одна пара любопытных глаз с интересом следит за Джонасом. Эйвери Кроуфорд ужинает с мужчиной!
— «Флис» существует с восемнадцатого века, сообщила она. — Именно здесь состоялся мой первый «взрослый ужин» — как подарок на одиннадцатилетие.
— Значит, ты, так сказать, коренная жительница этих мест? Как давно работает «Искусница Эйвери»?
— Уже около двадцати пяти лет.
Джонас с изумлением посмотрел на нее.
— Дело начала еще моя мама, — пояснила Эйвери. — Она прекрасная портниха. У нее я и научилась всему. В университете, например, шила себе платья для вечеринок.
— Талантливая леди. Наверняка специализировалась на изящных искусствах?
— Нет, на математике.
Он усмехнулся.
— Забавно — я тоже.
Когда они сделали заказ, Эйвери пристально посмотрела на собеседника:
— А чем занимался ты после того, как окончил университет?
Джонас откинулся на спинку стула.
— Сначала попутешествовал по миру. А когда вернулся, уверенный в моих способностях, отец решил ввести меня в курс дела. Благодаря его руководству и поддержке, я научился управлять всем так, как было заведено не одно десятилетие — никакой зависимости от банка или Сити [1] . Мы занимаемся транспортировкой, строительством и так далее. Выгодно, но чересчур спокойно, — добавил он.
— Я думаю, любой бизнес, который процветает так долго без какой бы то ни было финансовой помощи извне, сам по себе уникален, — заверила его Эйвери. — Когда-то мне довелось поработать в Сити.
Джонас поднял бровь.
— В самом деле? Почему же ты вернулась сюда?
— Расскажу в другой раз — несут наш ужин.
За едой, которая оказалась великолепной, как и обещала Эйвери, Джонас не пытался выяснить причину, по которой девушка покинула Лондон.
Кофе придал ужину оттенок завершенности. Такие вечера выпадали на ее долю нечасто. Эйвери не хотелось, чтобы все на этом закончилось. Поколебавшись, она предложила выпить еще кофе у нее дома. Джонас охотно согласился.
Когда они подъехали к вилле в викторианском стиле, где Эйвери родилась, Мерсер с одобрением посмотрел, как она отключает сигнализацию.
— Весьма разумная мера предосторожности, особенно если живешь одна. Это так? — небрежно уточнил он.
— Да. — Эйвери подняла бровь. — А может, ты думал, я решила слегка поразвлечься, пока моего мужчины нет рядом?
— Я, скорее, думал о родных.
Она провела Джонаса по узкому коридору на кухню, находившуюся в задней части дома.
— Теперь уже никого не осталось.
— Дом слишком велик для одного человека, — заметил он.
Эйвери кивнула:
— Я собиралась продать или сдать его. Но он принадлежит моей семье, его купили еще прабабушка и прадедушка. И в конце концов я решила ничего не менять, тем более что сперва работала здесь. — Эйвери включила чайник. — Хочешь вместо кофе чего-нибудь покрепче? Виски, бренди…
Он улыбнулся.
— Я разочарую тебя, если попрошу чашку чая?
— Чай так чай, но в этом случае мы просто обязаны выпить его из маминых фарфоровых чашек в гостиной.
— Я бы предпочел остаться здесь.