Волков Сергей Юрьевич - Шанс для второй половинки стр 9.

Шрифт
Фон

  Наконец добрались и до галантереи. Пока Ленуська рассматривала сумочки, я пошел в отдел тканей, и тут же наткнулся на греческую джинсу. Отличный деним, малость дороговат, но... Почему бы и нет? Купил. Много. Уже целенаправленно бросился к фурнитуре, отыскал там кнопки в виде звёздочек, которые вполне можно было бы использовать как имитацию заклёпок, молнию, синтетические сапожные нитки и аляповатые алюминиевые пряжки "под бронзу". Все покупки продавщица ловко упаковала в серую оберточную бумагу и перевязала сверху бумажной бечёвкой. С пакетом в руках я отправился искать Ленуську, и нашел её почти там же, где и оставил. Слава богу, денег хватило и на кошелёк... Кстати, я очередной раз поразился прихотливым изгибам женской логики: Ленуська начала рыться среди сумочек, а в результате купила кошелёк. Впрочем, это тоже были скорее Бобровские эмоции.

  - А ты что купил?

  - Тут некоторые страдали, что у них нет сарафана. Было такое?

  - Не говори ерунду. Я не какая-то там тряпичница, и вещизмом не страдаю.

  - Ерунду не буду, просто скажи, где найти оверлок.

  - У тёти Стюры есть. А зачем?

  - Сейчас я тебе сошью сарафан, как у твоей знакомой, ты не против?

  - Джинсовый сарафан? Врёшь!

  - Я и с майонезом наврал?

  - Ну и что ты тут выстроился? - рявкнула на меня не страдающая вещизмом Ленуська, забрала у меня пакет с покупками и почти бегом бросилась домой. А я, посмеиваясь, шагал следом.

  Уже дома, раскраивая ткань, я решил обойтись без оверлока. Швы можно обметать и на швейной машинке. Возни, конечно, больше, но зато не нужно тащиться куда-то. Тем более, что рядом суетится, подпрыгивает и жаждет примерки мелкий ураган. Управился с шитьём меньше, чем за два часа, ещё час прилаживал к сарафану пряжки и заклёпки.

  - Юрочка! А давай и маме сошьём? - умоляюще заныла Ленуська, вертясь перед зеркалом.

  - А давай! Тащи какое-нибудь мамино платье, снимем размеры с него.

  Еще через час (сказалась сноровка), был готов и следующий сарафан. Я закреплял последние заклёпки, когда с работы пришла мать.

  - И где мои дети? - послышался её голос из прихожей.

  Ленуська ужом выскользнула из своего сарафана и бросилась из комнаты:

  - Мамуля, не входи, там тебе готовится сюрприз!

  - Почему ты почти голая? - подозрительно спросила мать.

  - Сейчас всё узнаешь, только пока не входи.

  - Уже можно! - подал я голос.

  Мать вошла, и её взгляд сразу остановился на разложенных, на столе сарафанах.

  - Юра! - потрясенно сказала она - Это ты сам?

  - Конечно сам! А я только рядом стояла и нитки подавала. - похвасталась Ленуська - Только, мамуля, мы все жёлтые шёлковые нитки использовали.

  - Да и шут с ними, с теми нитками. - рассеяно сказала мать, прикладывая свой сарафан к груди. - И вообще, Юра, брысь отсюда, я обновку примерять буду.

  - Мама, вещи ещё надо отгладить после шитья - напомнил я выходя.

  - И, правда. Ты иди Юрочка, а у нас с Ленуськой тут дела.

  Вернувшегося с работы отца дамы встретили во всём блеске джинсового великолепия. Тот выразил положенное восхищение, а после ужина позвал меня с собой в мастерскую. Там он покопался в ящиках с разными железяками, и откуда-то снизу извлёк штампованную пластинку.

  - Держи. Думаю, это надо Ленке на карман присобачить.

  Я посмотрел: на пластинке был отштампованы крылья, а по верху шла надпись Harley Davidson.

  - Откуда это?

  - Да я, давно уже, шильду с разбитого американского мотоцикла свинтил на память, а гляди-ка, пригодилось.

  Вечером, переделав дела, мать в новом сарафане вышла за ворота на скамейку. Тут же к ней потянулись соседки:

  - Здравствуй Тая, мы к тебе.

  - Присаживайтесь, бабоньки.

  Похвасталась рукодельными детьми, поговорили о том, о сём, перемыли косточки отсутствующим подружкам. Помолчали.

  - Ой. Таюшка, а давай споём? Уж очень давно мы не спивалы. - вздохнула Кривенчиха. - Давай, Таюшка, запевай.

  - Цветет терен, цветет терен, листья опадают . - завела мать.

  - Кто с любовью не знается, тот горя не знает. - подхватили бабы.

  Спели, вздохнули, помолчали.

  - От какие хорошие наши викраиньские песни! - вздохнула Кривенчиха.

  - Ну тогда давай и русскую песню споём - усмехнулась мать и завела:

   Всё васильки, васильки

  Сколько вас выросло в поле

  Бабы подхватили дружным и слаженным многоголосьем:

  Помню у самой реки

  Я собирал их для Оли

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке