Ялиоль и колыбели Богов - Вальс Евгений

Пролог

Алорианцы не бывали в других мирах, но если бы очутились у нас, то в нашем Солнце признали бы своё, и Луна стала бы для них привычным спутником ночи. А если бы ты оказался гостем Алории, то смог бы дышать воздухом чужого мира и с удовольствием дегустировать их напитки. Однако в знакомой зелени травы твоё внимание обязательно привлекло бы диковинное соцветие или причудливый зверёк, а среди листвы – удивительные птицы… Кто знает, захочется ли тебе задержаться в гостях у алорианцев, став ненадолго частью далёкого мира? Этот мир уже открывается для тебя.

Алорианцы живут на одном огромном континенте, омываемом бескрайним океаном. Других материков они ещё не открыли, убеждённые предками, что их просто не существует. Когда-то все алорианцы были единым народом и поклонялись верховному божеству Архису, принося ему кровавые жертвы. Но мрачные, первобытные времена давно миновали, сохранившись только в легендах. Несколько веков назад народ Алории разделился, и возникло пять государств: Бантолия, Доринфия, Фалидар, Хильтеран и Саматрония. Теперь жители каждой страны поклоняются своему божеству: доринфийцы – богине Тутрапан, фалидарцы – богине Чарадис, хильтеранцы – богине Шердар, а саматронцы – богине Нарсахет. Только бантолианцы остались верны Архису, однако от кровавых жертв они отказались.

За сотни лет государства обрели собственные обычаи и тайны и неохотно вспоминают времена, когда все их жители были единым народом. Теперь в разных государствах не всегда понимают традиции соседей, хотя любят приезжать в гости на крупные торжества и ведут выгодную торговлю. Главное – алорианцы испокон века не враждуют между собой! И всё бы хорошо, но в один злополучный год что-то пошло не так – нарушилась гармония, царившая на Алории со времён разделения единого народа.

Глава 1. Зеркальное стадо

Весна в Бантолии ещё никогда не была такой затяжной. Радость от её прихода постепенно превратилась в мистический страх. Цветущие сады перестали восхищать людей. Ни на земле, ни под землёй ничто не наливалось соками и не созревало. Всюду одни пустоцветы. Вопреки законам природы плодоносные деревья, едва сбросив лепестки, вновь стояли, как невесты, задержавшиеся у алтаря. Перелётные птицы, вернувшиеся в хвощовые леса Бантолии, стали погибать от голода, не найдя любимых ягод и фруктов. Глядя на своих птиц, бантолианцы всегда осуждали приготовление пищи из плоти тех, кто бегает, летает или плавает. Но сейчас скромные запасы фруктов и овощей стремительно сокращались, а у соседей, где, по их мнению, жили «хищники» и «падальщики», гордые бантолианцы не спешили просить помощи. Они часами молились Архису, своему верховному божеству, но, увы, он словно не слышал их. Храмы, переполненные подношениями, не давали ни утешения, ни надежды, одну лишь боль от необъяснимого чувства вины перед тем, к кому были обращены взоры и слова, идущие от души. Архис молчал, а его каменные изваяния, похожие на чёрную волну с множеством ладоней, прохладно сверкали гранями драгоценных камней, украшающих глаза верховного божества.

Провидцы предвещали людям голодную смерть, и самые напуганные покидали страну. Поэтому экипаж, мчавшийся навстречу беглецам, казался странным. Неужели кто-то пожелал вернуться?

В бантолианский экипаж никогда не запрягали лошадей, предпочитая выносливых и сильных птиц – гароф. Огромные летящие птицы несли карету вперёд, оглушая криками расступающийся народ, а колёса, вдвое больше экипажа, отбрасывали дорожную грязь. Лиловые гарофы, плотно прижав слабые лапы к телу, легко могли четырьмя мощными крылами поднять карету над землёй. Однако нести её по воздуху им было бы слишком тяжело. Бантолианские экипажные птицы выглядели хрупкими, несмотря на то, что, стоя на лапах, свысока смотрели бы на любого коня, хотя не обладали длинной шеей. Голову гарофы украшали узкие вытянутые перья. По их количеству можно было узнать возраст птицы: сколько лет она прожила, столько перьев насчитывалось в пучке. Люди весьма бережно содержали крылатых «скакунов», считая гароф подарком бога Архиса, даже вместо хлыста использовали веер.

Когда пограничная застава осталась далеко позади, кучер тряхнул рыжим ирокезом и остановил птиц тонким шестом с деревянным веером на конце. Гарофы легко повиновались, вытянув к земле длинные лапы и сложив четыре крыла. Едва экипаж замер, в движение пришли его пассажиры – священнослужители: молодой человек и мужчина в годах.

– О, Великий Архис, мы поступаем как варвары. Надеюсь, когда-нибудь принцесса Ялиоль меня простит, – сказал невысокий юноша, откинув капюшон жёлто-зелёного плаща с широкими рукавами.

Благородную бледность его лица подчёркивали распущенные тёмные кудри до плеч. В его чёрных глазах светились сила и ум, хотя на вид юноше было чуть больше двадцати лет. Его звали Арсением, это имя непривычное для Бантолии, чужое. Тем не менее здесь он прожил большую часть своей жизни.

Второй пассажир, Катрам, был гораздо старше. Длинные волосы Катрама, скрученные в жгут, были уложены на затылке вертикальным знаком бесконечности. Узкий лоб и массивная нижняя челюсть делали его лицо почти треугольным. Прямой, чуть заострённый нос с узкими ноздрями придавал ему строгости, а широкий рот с крупными зубами вносил в этот образ что-то хищное.

– Довольно сожалеть о содеянном! Лучше помоги мне: принцессу уже можно не прятать, – Катрам сурово сдвинул чёрные брови, разительно контрастирующие с сединой в волосах.

Вдвоём они отодвинули потайной люк в своде «крылатого» экипажа и осторожно извлекли оттуда тело, завёрнутое в шёлковую ткань.

– Проверь, не задохнулась ли, – приказал Катрам и, высунувшись в окно, заговорил с низкорослым, изрядно исхудавшим кучером.

Юноша ослабил верёвки и осторожно нащупал меж складок ткани шею похищенной девушки. Когда слабый пульс забился под пальцами, он облегчённо вздохнул.

– Как бы мне хотелось пообещать тебе, что всё будет хорошо, – прошептал он и с упрёком посмотрел на своего спутника.

Загорелому телу Катрама недоставало величественности, хотя превосходство в силе было очевидным. Однако его выделяли не бугристые мышцы и широкие плечи, не самоуверенный вид гладко выбритого лица. Красноватого оттенка кожа Катрама была обильно испещрена татуировками с замысловатыми узорами и надписями. Кроме жёлто-коричневого одеяния, его высокий статус подчёркивали два амулета, выполненные из кожи и дерева. Символы, изображённые на них, имели право носить только жрецы первой касты храма Архиса, возглавляемые верховным жрецом – санторием.

Все жрецы первой касты обладали особой магией, и на тыльной стороне ладоней Катрама отчётливо виднелись «впаянные» в кожу три разноцветных полупрозрачных магических камня, окружённые шрамированием в виде витиеватого рисунка.

Вскоре карета двинулась дальше, но жрец не спешил освобождать связанную и укутанную в шёлковый кокон принцессу.

– Арсей, неужели ты до сих пор не понял, что у нас не было другого способа привезти её в Бантолию? – сказал он и хмуро посмотрел на юношу.

– Мы украли из-под венца невесту доринфийского принца! Опоили её зельем и везём, как вещь, без должного уважения.

– Мне жаль, что мы лишаем Ялиоль убежища, найденного в Доринфии, и везём обратно на родину, где её всегда считали порождением зла! Я знаю, что если бы не отец, твою подругу детства давно забили бы камнями…

– Да, её детство было тяжёлым, но ради отца, я думаю, она поехала бы с нами по собственной воле, – настаивал Арсений.

– Отец отдал её в приют для уродцев – какой ребёнок сможет это простить? Ты в таких вещах плохо разбираешься.

– Конечно, мне не хватает вашего жизненного опыта. И всё же мы могли бы с большим уважением отнестись к принцессе. Достаточно было связать ей руки и ноги!

– Ты слишком много болтаешь! – ответил жрец и замолчал.