Как ему это удалось, никто так и не понял. Честное слово, я свидетель: просто подошёл, погладил по морде, шепнул пару ласковых на непонятном мне языке и решил проблему. Невероятный человек. С таким номером можно в цирке выступать.
— Его зовут Брего, он принадлежал моему кузену, — сказала я, чтобы хоть как-то разрядить внезапно повисшую тишину. — Не думала, что вы знаете язык лошадей.
— Нет, моя госпожа, это эльфийский. Я знаю его, потому что вырос в Ривенделе. Но это было очень давно, — мне показалось, или в его голосе прозвучала нотка печали? И глаза у него какие-то грустные.
Наверное, Ривендел — это редкостная дыра, раз упоминание о нём так на него подействовало.
— Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь, — невпопад ляпнула я, пожав плечами.
Но Арагорн будто завис, не обращая внимания на посторонние раздражители. По голове его, что ли, били в этом Ривенделе?
— Коня нужно отпустить. Хватит с него, — очнувшись от своих дум, велел он и, вложив мне в руку поводья, направился к выходу.
Вот так. И ни слова про мою причёску! Слепой он, что ли?
Упряжь с коня я снимала самостоятельно, хоть и промучилась со всеми этими ремешками вдвое больше положенного, но было в этом процессе что-то личное. После ухода Арагорна Брего всё так же сохранял спокойствие, так что мы без происшествий вышли из конюшни, а потом и из ворот Эдораса. То есть не так, конь шёл неспешным шагом, а я плелась где-то сбоку, и так, пока мы не дошли до какой-то цветущей полянки. Только тогда он решил остановиться и ткнулся храпом мне в плече.
— Это не твоя вина, — проводя рукой по струящейся гриве, шепнула я. — Ты не смог бы его спасти, никто бы не смог.
Приехали, разговариваю с лошадью (от Арагорна заразилась). А конь ведь слушает, глаза поднял, и чуть ли не поддакивает в ответ.
— Всё будет хорошо. У тебя. У меня. У них, — кивнула я в сторону Эдораса, из которого уже начали выходить первые группы людей.
Ох, это я уже себя успокаиваю.
— До свидания, и удачи тебе.
Отстранившись от меня, он с минуту перебирал землю копытами, а затем сорвался с места в галоп, и вскоре его силуэт скрылся за спинами дальних холмов. Умный мальчик, всё понял.
Эта прогулка подействовала на меня более чем благотворно. Обратно я шла чуть ли не пританцовывая, напевая себе под нос что-то из репертуара Земфиры. На душе было легко, а мысли крутились вокруг хорошей погоды, бабочек и прочих глупостей.
***
В Эдорасе меня незаметно затянула рутина: снова бесконечная беготня с поручениями, необходимость отмыться от конюшни, найти подходящее для похода платье (дважды за день расстраивать дядю своим бунтарским поведением мне не хотелось, поэтому — платье, будь оно проклято), ещё собрать нужные и не очень безделушки в дорожную сумку и вручить всё это добро Бредлингу — пусть охраняет.
Спокойно покинуть город так и не получилось. Хенгель (вредный старикашка) подвёл мне кобылу с таким криминальным выражением на морде, что наслаждаться конной прогулкой резко расхотелось. Скинет, невзирая на заслуги и титулы, а мне потом сращивать переломы и объяснять всем, когда я разучилась держаться в седле. Конюх добил меня новостью, что это подарок Теодена, а от королевских подарков отказываться невежливо.
В итоге, на Стервеллу (моя лошадь, как хочу, так и зову) я заставила усесться Гимли, предварительно разлучив его с эльфом, конечно же. Со стороны это выглядело примерно таким образом:
— Всё лучшее — гостям.
— Но у меня уже есть лошадь!
— Не дело двум взрослым одиноким мужчинам в такой позе на одной лошади путешествовать.
— Но я…
— Бредлинг, что ты уставился? Помоги благородному господину гному…
— Не думаю, что это…
— Нет, я настаиваю. Её масть так подходит к вашей прекрасной бороде!
— Ай, она кусается!
— Стервелла так здоровается!
— Кто?
— Можете просто звать её Стерва, только держитесь крепче. Ой, подумаешь, брыкается слегка, я сказала — держитесь!
— Принцессе не подобает идти пешком!
— Принцесса должна разделять судьбу своего народа. А он путешествует на своих двоих!
Минут через десять Гимли смирился, не найдя ни в ком поддержку. И мы наконец-то отправились в путь.
«До свиданья, мой любимый город,
Я почти попала
В хроники твои.
Ожиданье — самый скучный повод.
Как же я устала
ДУМАТЬ ЗА ДВОИХ…»
Комментарий к Импровизация 5. До свидания
!новость! — у работы появилась бета. Прошу любить и жаловаться. ;)
А бета хочет сообщить, что исправляла только речевые, грамматические и прочие ошибки. Авторские плюшки и стиль остались неизменными.
========== Импровизация 6. Все хотят правды ==========
— Это самый откровенный фарс,
который я когда-либо видела.
— А Оскар?
— Ну, кроме Оскара.
The Simpsons
Хорошо быть человеком из XXI века. То, что местными жителями воспринимается как «скучный, тяжёлый и утомительный горный переход», в моём мире сошло бы за «экзотическую экскурсию экологически чистым горным маршрутом по заповедным угодьям с лошадками» и пользовалось бы огромным спросом. Вот представьте себе, как менеджеры и прочий офисный планктон, оставив дома макбуки, отправляются в тимбилдинговый поход через роханские предгорья. Жарят сосиски на огне и постят в инстаграм сэлфи с лошадьми, а потом, довольные, возвращаются в свои душные офисы, привезя из поездки впечатлений на целый год (а ещё парочку клещей, ожоги, царапины и посаженную печень).
Вот и я воспринимала эту поездку как небольшой отпуск от размеренной дворцовой жизни (и бесконечного стресса), искренне наслаждаясь видами здешней дикой природы, чистым горным воздухом и, конечно же, болтовней гнома, которому не посчастливилось стать наездником моей первой (и надеюсь, последней) лошади.
— … есть поверье, что у гномов нет женщин. И гномы просто рождаются из отверстий в земле! — заливисто рассмеялся Гимли. — Что, конечно же, глупость.
И правда, глупость, но лично мне это представить легче, чем «гномью красавицу».
А вот Стервелла шутку не оценила, у этой животины довольно-таки извращённое чувства юмора, что она немедленно продемонстрировала, вильнув крупом и выкинув гнома из седла.
— Все в порядке! — остановил Гимли дёрнувшихся было ему помочь воинов. — Гномы так спешиваются.
Ага, в порядке: за всё время пути он «спешивался» с завидной регулярностью. Пару раз я была уверена, что Гимли уже не встанет, но он с чисто гномьим упорством вынимал из бороды застрявшие травинки, взбирался обратно в седло и как ни в чём не бывало ехал дальше, продолжая без умолку болтать. Железные нервы. Любой бы на его месте плюнул на эту стерву копытную и пошёл бы пешком.
Лично меня положение пешехода ни чуть не тяготило: солнышко не припекает, уйдя за облака, сапоги удобные, идём мы медленно… Дядя сверлит спину суровым взглядом.
***
Вечер опустился незаметно, принося с собой приятную прохладу. Приученные к походам роханцы быстро разбили лагерь на берегу безымянного горного озерца. Тут и там зажигались костры, выставлялись дозоры, воздух наполнялся аппетитным ароматом жареного мяса.
Казалось, все были при деле, мне же заняться было решительно нечем. От моей помощи открещивались как могли, находя кучу причин и отговорок, чтобы не подпустить меня к приготовлению ужина или к натягиванию навесов. Как будто я криворукая какая-то. Правда, скучала я недолго.
— Эовин, надо поговорить, — жестом предложил прогуляться Теоден, и тон его не предвещал ничего хорошего.
В голове мелькнула мысл: «А ведь он сегодня всю дорогу был не в духе. Из-за меня? Но где я могла так сильно накосячить?»
Меж тем, король взял меня под локоток и повел в сторону от лагеря. «Как на казнь ведёт. Насупился, глаза бешеные, и меч на поясе так мерзко позвякивает», — продолжала я себя накручивать. Ещё раз бросив взгляд на плохо скрывающего злость Теодена и сложив два и два, я вздрогнула, по позвоночнику будто ток пустили, а ноги превратились в сахарную вату. Хорошо хоть король этого не заметил, продолжая тащить меня вперёд, подальше от чужих глаз и ушей.