— Я же говорила тебе, Уилли, никаких драк или отправишься домой!
— Но они назвали меня…
— Никаких драк, — вцепилась она ему в ухо. — А не то вытолкну тебя в круг и королевский боец дух из тебя вышибет!
Мальчишка насупился, но послушно сел у ног матери и стал дергать травинки.
— Дождь нужен, — заметила Труда. — В бочках совсем воды не осталось.
— Да, с водой плохо, — согласилась Нэн. — Хотя на востоке вроде собираются тучи. Выглядят внушительно, но скоро дождя и не жди…
Женщины с удовольствием принялись обсуждать погоду, когда сын Труды вдруг потянул ее за подол:
— Мам, это король?
К этому времени зрители выстроились в несколько рядов вокруг веревки, а те, которые стояли поблизости, услышали слова мальчика и подались вперед, крутя головой в разные стороны. На помост поднимали трон и кресла для королевской свиты.
— Нет, малыш, — ответила Труда. — Это всего лишь его трон. Скоро и король появится.
— А когда начнется бой?
— Когда все будет готово. А теперь помолчи.
— А зачем они дерутся, мам? — не унимался сын и снова дернул мать за юбку.
— Я уже объясняла тебе. Один из них говорит, что король не имеет права быть королем и что он должен уступить трон своему брату.
— Тогда почему король сам не дерется, а только смотрит?
— Потому что короли не принимают участия в таких боях. У них есть воины, чтобы драться.
— По-моему, это нечестно, — пробормотал он и выдернул из земли пучок травы. — Я всегда дерусь сам.
— И откуда в тебе столько нахальства? — Мать дала сыну подзатыльник. — Как будто твои дела можно равнять с королевскими!
Толпа взволнованно зароптала, когда из Башни вышла свита короля. Мужчины походили бы на обычных горожан, если бы их туники не переливались яркими цветами, а золотые украшения не сверкали на солнце так, что резало глаза.
— Мам, это…
— Нет, Уилли. Король носит корону. А если ты будешь плохо себя вести, он прикажет отрубить тебе голову! — пригрозила Труда.
Парнишка поспешно придвинулся к матери и прижался к ней.
Вооруженные воины в кольчугах и конических шлемах строем вышли из Башни и заняли свои места у натянутой веревки, воткнув копья в землю, — никому не позволительно вмешиваться в поединок чести.
— Теперь уже скоро, — сказала Труда.
Часть королевской свиты осталась внизу, некоторые поднялись на помост и расселись в креслах по обе стороны от трона.
— Вон там, наверху, самые знатные люди, — объяснила Труда сыну. — Графы, два епископа. Они будут следить за тем, чтобы бой шел по правилам. — Она обернулась к Нэн: — Какие-то лица у них невеселые…
— Говорят, что этот Кларенс пользуется большим уважением. Возможно, они не хотят смотреть, как его будут убивать.
— Но все к тому идет.
Нэн кивнула, затем склонилась к самому уху подруги:
— Я слышала от кузена мужа своей сестры, который здесь стражником, что они всю последнюю неделю держали дверь его темницы открытой. Надеялись, что он сбежит.
Глаза Труды стали круглыми от изумления.
— Хочешь сказать, они думают, что он может победить? — прошептала она.
— Нет, — отрицательно покачала головой Нэн. — Просто они не хотят быть свидетелями его смерти.
Звуки труб помешали им продолжить разговор. Труда схватила сына за ворот и поставила на ноги.
— Смотри, сынок. Вон король!
Генри Боклерк — младший сын Великого Завоевателя, а теперь король Англии — вышел из Башни в массивной золотой короне и длинной пурпурной мантии, конец которой волочился по земле. Он направился к помосту в сопровождении четырех воинов, что занята место позади трона.
— А это разве не Фитцроджер? Вон тот, высокий, в черном? — спросила Нэн. — Он лучший королевский боец. Но раз он так одет, значит, сражаться сегодня не будет.
— Может быть, бой вообще не состоится? — забеспокоилась Труда.