— Только отчасти? — Вздохнув, она опустилась на диван и взяла стакан у Реджи. — Вероятно, я еще недостаточно драматична. Это было как молниеносный удар.
— Значит, вы ничего не знали об этом замысле отца? — Маркус внимательно смотрел на мать.
Она взглянула на него.
— Конечно, нет.
Маркус не знал, верить или нет. Его родители всегда удивляли его тем, что были необычайно близки, гораздо ближе, чем большинство жен и мужей. Эта пара явно вступила в брак по любви. И казалось крайне странным, что его отец не поделился с женой такими важными замыслами.
— И отец никогда не говорил вам о том, что задумал?
— Ни слова, — бросила она.
— Неужели? — Маркус поднял бровь.
— Не смотри на меня так, Маркус. Говорю тебе, что я понятия не имела. — Голос ее звучал твердо. — Во-первых, я никогда не одобрила бы такой вещи. Сама мысль о запланированном браке кажется мне безвкусной и прямо-таки средневековой. А во-вторых, если бы я знала о планах твоего отца, я бы давно уже тебе все рассказала.
— Чтобы позволить тебе самому выбрать жену, — кивнул Реджи.
— Вот именно. — Леди Пеннингтон одобрительно улыбнулась другу Маркуса.
Реджи просто раздулся от ее одобрения и улыбнулся в ответ.
— Чертовски достойно с вашей стороны, матушка, — заметил Маркус.
— Я думаю. — Она кивнула с самодовольным видом и выпила бренди. На мгновение она показалась гораздо моложе своих сорока восьми лет, к тому же довольно ранимой. Конечно, смешная мысль. Хелен, вдовствующую графиню Пеннингтон, можно назвать какой угодно, только не ранимой. Она была не только женой его отца, но и соратницей.
С тех пор как Маркус осознал это еще маленьким мальчиком, это так понравилась ему, что он поклялся добиться таких же отношений со своей будущей женой. Трудность состояла в том, чтобы найти женщину, которая обладала бы необходимыми для такого сотрудничества умом и знаниями, а также обаянием, страстностью и желательно красивым лицом и фигурой. Женщину, которая могла бы пленить его сердце и ум. Короче говоря, совершенную жену, Создание, которого — даже он это признавал — просто не существует.
Конечно, теперь уже не имеет никакого значения, чего он хочет.
— Ты видел письмо, подписанное отцом? — Леди Пеннингтон внимательно смотрела на сына. — Там все по закону?
— Кажется, да. — Маркус кивнул. — Подпись отца я знаю так же хорошо, как и свою собственную, и у меня нет никаких сомнений в подлинности письма. Однако в нем намечены только основные детали соглашения. У Уайтинга есть другие документы, в которых эта брачная сделка расписана во всех подробностях.
— И ты их тоже хорошо рассмотрел? — с любопытством спросила графиня.
Маркус махнул рукой.
— Я их тоже видел. Вряд ли следовало их рассматривать. Моя судьба решена и подписана.
— Может быть, стоило бы показать их другому стряпчему, — задумчиво сказал Реджи. — Другой глаз мог бы найти выход и…
— Вздор, Реджинальд, это лишь на время оттянет неизбежное, — со вздохом сказала леди Пеннингтон. — И потом, мистер Уайтинг всегда действовал в интересах Маркуса и его отца. И все время после кончины моего мужа много помогал мне.
— Я безоговорочно доверяю Уайтингу. — Насколько было известно Маркусу, этот человек ни разу не совершил ничего непорядочного и ни разу не дал дурного совета. — Если бы из этого был какой-то пристойный выход, не сомневаюсь, Уайтинг уже нашел бы его.
— Разумеется. — Хелен снова отпила бренди. — Конечно, ни лорд Таунсенд, ни твой отец не могли предвидеть, как глубоко опустится его дочь, будучи совершенно не виноватой…
— Что значит — опустится? — Маркус свел брови.
— Ах, это не сулит ничего хорошего, — пробормотал Реджи.
— На самом деле все не так плохо, как звучит, — весело сказала графиня.
— Что значит — опустится? — снова спросил Маркус.