В конце концов седан заехал в тупик, окруженный небольшими, но от этого не менее элегантными виллами, и остановился перед подъездной дорожкой в самом центре. Я выглянула в окно и радостно улыбнулась, глядя на то место, которое станет моим домом на неопределенное время.
Здание, возвышавшееся над нами, располагалось на крошечном газоне с низкой травой, кустарником и одной-единственной пальмой, окруженной кирпичами. Стены дома были веселого маслянисто-желтого цвета, а черепичная крыша – темно-красной. На верхнем этаже красовались огромные стеклянные окна, в которых отражался дневной свет, а входная дверь находилась под аркой, словно это был проход в замок. Однако лучше всего было то, что сквозь пространство между домом и его соседом я могла видеть серебристый блеск воды, и мое сердце подпрыгивало при мысли об океане прямо на заднем дворе.
Больше всего на свете мне хотелось распахнуть дверь, выпрыгнуть из машины и помчаться вниз по песчаным дюнам, пока я не достигну океана, поджидающего меня внизу. Но мистер Рамзи, наш официальный сопровождающий на сегодня, повернулся в кресле, чтобы посмотреть на нас, в частности, на меня, как будто знал, что у меня на уме.
– Ждите здесь, – сказал он, раздувая свои большие ноздри в такт указанию. – Я сообщу вашим опекунам, что вы прибыли. С места ни ногой, пока я не вернусь.
Мистер Рамзи открыл дверь, впуская в салон небольшой пьянящий порыв тепла и соленого воздуха, а затем захлопнул ее за собой и зашагал по истоптанной кирпичной дорожке к вилле.
Я начала стучать пальцами по кожаному сиденью и ерзать.
– Ого, – выдохнул Данте, выглядывая из-за моего плеча и вытягивая шею, чтобы рассмотреть дом целиком. Я чувствовала его присутствие позади себя. Рука брата опиралась на мою спину для баланса.
– Итак, наконец, это произошло, – тихо произнес он. – Больше никакой частной школы, никакого подъема в шесть утра каждый божий день, никакого заточения в глуши.
– Никаких уроков, никакой домашки, никаких экспертов, заходящих время от времени, чтобы проверить, насколько мы «люди», – я улыбнулась брату. Водитель наблюдал за нами и слушал, но мне было все равно. – Шестнадцать лет, и мы наконец начинаем жить. Наконец-то мы свободны.
Мой близнец хмыкнул.
– Я бы не стал забегать так далеко, – пробормотал Данте, слегка дернув меня за прядь коротких рыжих волос. – Помни, что мы здесь для того, чтобы смешаться с толпой, изучить людей и внедриться в их общество. Это лишь очередная ступень обучения. Не забывай, что в конце лета мы начнем второй год старшей школы. Но что более важно, тогда же у нас появятся настоящие наставники, которые определят наше место в организации. Это лишь короткая передышка, так что наслаждайся ей, пока можешь.
Я скорчила рожицу в адрес брата.
– Я и собираюсь.
Данте даже не представлял, какие серьезные намерения у меня были. Я устала от правил и изоляции, от наблюдения за тем, как жизнь идет без моего участия. Я устала от «Когтя» и его бесконечной череды принципов, законов и ограничений. Хватит. Это лето было моим, и у меня на него большие планы. Мне хотелось сделать что-то прежде, чем лето закончится и мы будем вынуждены вернуться в систему. Этим летом я собиралась жить.
Если меня выпустят из этой дурацкой машины.
Передняя дверь снова открылась, и мистер Рамзи поманил нас наружу. Однако вместо того, чтобы снять блокировку от детей, водитель выбрался из седана и открыл для нас дверь.
Конечно же, он выпустил Данте первым, а я едва ли не соскользнула с сиденья, чтобы вылезти из машины вслед за братом. Я буквально подпрыгивала от нетерпения, когда водитель обошел автомобиль и, наконец-то, выпустил меня.
Как только мои ноги коснулись земли, я вытянула обе руки над головой и зевнула, вдыхая пропитанный солнцем воздух и позволяя ему согреть мою кожу. Мне уже нравился запах этого места. Океан и песок, прибой и горячий асфальт, звук набегающих на пляж волн вдалеке. Я задалась вопросом, что сказал бы мистер Рамзи и мои будущие опекуны, если бы я оставила их и сбежала к океану без оглядки.
– Эмбер! Данте! – мистер Рамзи стоял в тени арки и подзывал нас к себе. Я вздохнула и сделала шаг по направлению к багажнику, чтобы взять свои сумки, когда водитель остановил меня.
– Я отнесу ваш багаж, мисс Эмбер, – мрачно сказал он. – А вы идите в дом.
– Вы уверены? Я могу сама. – Я сделала шаг вперед, протягивая руку, и водитель съежился, отводя взгляд. Я моргнула и замерла, припоминая, что некоторые люди из организации – те, кто знал, кем мы являемся на самом деле, – боялись нас. Учителя рассказывали об этом. Хотя мы были цивилизованными и прекрасно вписывались в человеческое общество, мы продолжали оставаться хищниками, стоящими выше в пищевой цепи. И некоторые люди знали об этом.
– Пошли, сестренка, – окликнул меня Данте, когда я отступила назад. Брат стоял на краю дорожки, засунув руки в карманы, и солнце блестело в его пурпурных волосах. Он уже чувствовал себя как дома. – Чем быстрее мы со всеми познакомимся, тем быстрее мы сможем делать то, что хотим.
Это звучало неплохо. Я кивнула и последовала за Данте по дорожке к мистеру Рамзи, который провел нас в очаровательную, хорошо освещенную гостиную. Через огромные эркерные окна сбоку я могла видеть покосившийся штакетник, а за ним пляж, длинный деревянный пирс и вечно манящий океан. Когда мы вошли, перед зеленым кожаным диваном стояли двое, ожидая нас.
– Эмбер, Данте, – сказал мистер Рамзи, кивая в сторону пары, – это ваши тетя Сара и дядя Лиам. Они будут заботиться о вас до дальнейших распоряжений.
– Приятно познакомиться, – сказал всегда вежливый Данте, пока я замерла и с любопытством рассматривала наших новых опекунов. Если не считать некоторых отличий, все люди для меня выглядели почти одинаково. Тем не менее учителя настаивали на том, что важно видеть различия и отмечать особенности, чем я сейчас и занималась. «Дядя» Лиам был долговязым мужчиной с обветренным лицом, рыжими волосами и аккуратно подстриженной бородой, в которой проглядывала седина. У него было строгое лицо и неулыбчивые глаза цвета болотной воды, которые критически оглядели нас, прежде чем «дядя» коротко и сухо нам кивнул. Пухленькая «тетя» Сара казалась жизнерадостной. Ее каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок. Темными глазами женщина смотрела нас так же внимательно, как ястреб выслеживает добычу.
– Что ж, – сказал мистер Рамзи, засунув свой планшет под мышку, – мое дело сделано. Я распоряжусь, чтобы Мюррей разнес ваши вещи по комнатам. Мистер O’Коннер, вы знаете, кому звонить в экстренных ситуациях. Эмбер, Данте… – он кивнул нам и остановил свой строгий взгляд на мне. – Слушайтесь ваших опекунов. Помните о том, чему вас учили. Экзаменаторы прибудут с проверкой через три месяца.
После этого мистер Рамзи просто развернулся, вышел через входную дверь и был таков. Он не попрощался, но мы от него этого и не ждали. Сантименты были несвойственны нашему виду.
– Эмбер и Данте Хилл, добро пожаловать в ваш новый дом, – произнес дядя Лиам так, будто ему не раз доводилось говорить подобные слова. Наверное, так и было. – Я уверен, что учителя проинформировали вас о правилах, но позвольте мне вам их напомнить, если вы вдруг их забыли. Я и Сара – ваши опекуны, следовательно, мы за вас отвечаем. Еда подается в восемь утра, в полдень и в половине седьмого вечера. Вам не обязательно быть дома во время приема пищи, но вы должны нам позвонить и отчитаться о вашем местоположении. Вы уже должны знать наизусть наши телефонные номера, так что никакие отмазки, связанные с незнанием, не принимаются. «Коготь» обеспечил вас средством передвижения, что я прекрасно понимаю, ведь у вас обоих есть водительские права, однако вы обязаны спрашивать разрешения перед тем, как взять машину. Комендантский час начинается четко в полночь, без всяких исключений и вопросов. И, конечно же, самое важное правило. – Мужчина сузил свои серо-зеленые глаза. – Ни при каких обстоятельствах вы не должны принимать свое истинное обличье. И вы никогда не должны летать, даже будь у вас на это причина. Учитывая количество людей, современные технологии и скрытые угрозы, риск того, что вас могут увидеть, слишком велик. Ваша прежняя школа располагалась на территории «Когтя», поэтому воздушное пространство находилось под его контролем и риски были минимальными при превращении, но здесь все по-другому. Если вы не получили прямого распоряжения от «Когтя», то летать в истинной форме строго запрещено на все сто процентов. Это понятно?