Аннотация: Огромные долги и три юные племянницы — такова оказалась цена, которую беспутный Мейсон Сент-Клер заплатил за доставшийся ему по наследству титул графа Эшлина. Спасти положение могло лишь одно — выгодные браки всех трех девушек. И тогда в фамильном поместье появилась таинственная Райли, красавица с весьма сомнительной репутацией. Только она в силах превратить нескладных дебютанток в завидных невест. Только она способна опутать Мейсона сетью изысканного, тончайшего обольщения и зажечь в его пресыщенной душе пламя подлинной, огненной страсти.
---------------------------------------------
Элизабет Бойл
Пролог
Лондон, 1772 год
За дверью комнаты, в которой завтракала графиня, послышались возмущенные крики:
— Мама, куда вы меня отправляете? Вы не можете прятать меня всю жизнь!
Призвав на помощь все свое самообладание и врожденное умение выходить из затруднительного положения, доставшееся ей от благородных предков, леди отставила чайную чашку и невозмутимо ждала продолжения бунта. В тот момент, когда она поднесла к губам салфетку, в комнату ворвалась ее дочь Элиза. Следом за ней вбежали два лакея. Оба выглядели испуганными и виноватыми. Они пытались вывести Элизу обратно в коридор.
Графиня не успела сделать выговор лакеям — возмущенная дочь вырвалась из их рук и стремительно бросилась к матери.
— Что вы теперь собираетесь делать, мама? — закричала Элиза, стукнув кулаком по столу, отчего тонкая фарфоровая чашка подскочила и звонко звякнула о блюдце. — Упрятать меня в сумасшедший дом? Я жду ребенка. Я — замужняя женщина, а не шлюха из портовой канавы!
От грубых слов дочери графиня побледнела. Она кашлянула и мановением руки выслала из комнаты застывшую с раскрытым ртом горничную и опешившего дворецкого. Кивком она отправила вслед за ними и лакеев. Когда их торопливые шаги замерли вдали, графиня аккуратно отложила в сторону салфетку, взяла трость с золотым набалдашником и, не спуская глаз со своего единственного ребенка, поднялась из-за стола.
В комнате наступила напряженная тишина.
«Почему я не родила сына?» — недоумевала графиня. Несмотря на то что условия наследования титула и владений ее мужа были таковы, что они могли перейти и к дочери, Элиза из-за своих глупых поступков и пагубной связи потеряла право носить благородное имя. Фамильная честь и приличия должны быть соблюдены, чего бы это ни стоило.
— Мама, я требую ответа, — заявила Элиза, оскорбительное для матери презрение звучало в каждом ее слове. — Я имею право сама решать свою судьбу. Я больше не позволю обращаться со мной как с ребенком!
Столкнувшись с таким несгибаемым упорством, графиня утратила свою железную выдержку, которой так гордилась, и слепой гнев овладел ею. Не моргнув глазом она изо всей силы ударила дочь по лицу. Та покачнулась и упала на колени. Графиня прижала к груди ушибленную ладонь и с негодованием посмотрела на дочь.
Волосы Элизы от удара распустились и закрыли ее лицо Она снизу вверх взглянула на мать.
— Как вы смеете, — прошептала она. — Я беременна!
— Я уже слышала об этом! — Графиня стукнула тростью по натертому паркету. — Почему бы тебе не оповестить об этом даже судомойку?
Элиза поднялась с колен, подбородок ее был по-прежнему гордо вздернут.
— Как только я выберусь из дома, я скажу об этом так громко, что услышит весь Лондон.
— О, не беспокойся. Ты отсюда очень скоро уедешь. И не думай, что у тебя появится шанс снова наделать глупостей.
Графиня вернулась на свое место за столиком. Глубоко вздохнув, она уняла дрожь в руках и налила себе еще чашку чаю. Элиза подошла ближе.