Мэдди одарила портного ослепительной улыбкой, стараясь скрыть отчаяние и страх. Тайн и загадок она не любила, ничего хорошего от них не ждала.
– Прошу меня простить, – собравшись с духом, заговорила Мэдди. – Не можете ли вы назвать имя того, кто выкупил у вас мои долги и даже не потрудился поставить меня об этом в известность?
– Нет, не могу. Он пожелал остаться инкогнито. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что в ближайшее время он посетит вас.
Портной с высокомерным видом удалился, а Мэдди отправилась к следующему кредитору, второму в списке.
Затем к следующему. Все сообщали ей о некоем незнакомце, выкупившем ее долговые расписки. От дурного предчувствия у Мэдди засосало под ложечкой.
Две недели спустя запахло весной. Мэдди по-прежнему находилась в неведении, не зная, кому, сколько и когда платить.
За это время Мэдди успела купить Эми долгожданную пару ботинок, а тетя Эдит, хоть и с трудом, уговорила ее потратиться на жареную курицу, чтобы отпраздновать освобождение от постоянных требований мистера Хокелспека о немедленном возвращении долга. Рассказывать престарелой тете об остальных долговых расписках и о скупившем их таинственном незнакомце Мэдди не собиралась. Во входную дверь постучали, и молодая женщина, нахмурившись бросила взгляд на часы, стоявшие на каминной полке. Девять вечера – для гостей поздновато, особенно в Хэмпстеде, что на севере Лондона. Отложив в сторону платьице Эми, которое она штопала, Мэдди пошла открывать.
Увидев, что к двери, громко стуча каблуками, спешит Матесон, Мэдди вздрогнула от недоброго предчувствия.
Матесон, вполголоса переговорив с незваным гостем, подошел к Мэдди. – Кто там? – шепотом спросила она.
– Джентльмен предпочел остаться неизвестным. – Охваченная леденящим душу ужасом, Мэдди судорожно сглотнула и попыталась взять себя в руки.
– Я его знаю?
– …Боюсь, что знаете, – донесся из-за двери низкий голос.
У Мэдди мурашки побежали по спине.
Она оперлась рукой о стену, чтобы не упасть, перед глазами все поплыло. Господи… Боже мой…. Она изо всех сил зажмурилась, страстно желая ослышаться.
Увы, она не ослышалась. Брок Тейлор вернулся в Эшдаун-Мэнор.
Нa пороге ее дома стоял мерзавец, который пять лет назад разбил ей сердце, когда ради будущей наживы бросил се. Он не гнушался ничем: ни сплетнями, ни подмоченной репутацией… и в конце концов достиг желаемого.
И вот сейчас, изысканно одетый, надменный, он вторгся к ней в дом и разглядывал Мэдди с кривой усмешкой.
– Брок… – только и сумела вымолвить Мэдди.
– Вы все еще помните мое имя, леди Вулкотт, – как это мило с вашей стороны!
Мэдди носила фамилию мужа, и Брок произнес ее с нескрываемым презрением, а саму Мэдди окинул пренебрежительным взглядом. Мэдди запаниковала. Что ему от нее нужно? Неужели это он скупил ее долговые расписки?
Брок повернулся к дворецкому:
– Как вас зовут, милейший?
– Меня? Матесон, сэр.
Брок удовлетворенно усмехнулся.
– Замечательно. Матесон, принесите-ка вашей хозяйке чашку чаю. По-моему, ей дурно.
Дворецкий пристально посмотрел на Мэдди и кивнул:
– Сию минуту, сэр. – Матесон поспешно вышел из комнаты, лишив ее возможности сказать ему хотя бы полслова и оставив с глазу на глаз с человеком, которого она поклялась ненавидеть до конца своих дней.
– Зачем ты явился сюда? – холодно поинтересовалась Мэдди, вглядываясь в ненавистное и столь хорошо знакомое ей лицо. Однако выражение его оставалось непроницаемым, так же, как и взгляд.
– Леди Вулкотт! Неужели у вас не нашлось ни единого доброго слова для старого друга?
Мэдди с неприкрытым изумлением воззрилась на Брака Тейлора, бессовестно предавшего ее пять лет назад.
– Друга, значит?! – ядовито осведомилась она.