Слегка обескураженный таким поведением, я никак не мог разгадать своего спутника. Не смотря на малый возраст, в его движениях чувствовалась уверенность – он абсолютно не переживал за свое положение и не пугался окружающей реальности. В конце концов, не в силах более сдерживать любопытство, я осторожно начал с ним диалог.
- Говоришь, ты здесь потому, что ищешь кое-что, очень для тебя важное?
- Да.
- Неужели не боишься путешествовать в одиночку?
- Нет.
Он на мгновение задумался.
- Если честно, не знаю, как выразиться точно. Просто чувствую, что на пути не будет проблем, и все тут.
- Меня одновременно поражает и радует такая уверенность. Всегда приятно иметь рядом сильного духом попутчика.
Бесхитростная детская улыбка послужила мне ответом.
- Но, неужели тебе действительно не было страшно одному проходить сквозь то темное ущелье позади нас?
- Какое ущелье? – в голосе мальчика читалось неподдельное удивление.
Обернувшись, я указал пальцем на вершину серого плато.
- Тропа шла по дну ущелья в тех скалах. Сомневаюсь, что где-то поблизости существует еще один проход.
- О каких скалах Вы говорите? Я не понимаю, - мальчик остановился и пристально, с напряжением, посмотрел в указанную сторону, в бессильной попытке разглядеть темный массив скал, все еще отчетливо видневшийся на горизонте.
- Я не вижу ничего кроме однообразной песчаной равнины.
Теперь наступил мой черед удивляться. Я не чувствовал фальши в его словах, только искренность и непонимание.
- И тебе не попадались затонувшие корабли на пути?
- Нет, не попадались.
Внезапно, его глаза загорелись.
- А Вы что же, видели здесь затонувшие корабли? – он схватился руками за голову, и еще сильнее начал вертеть ею по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то необычное в окружающей нас пустоте.
- К сожалению, мне пришлось столкнуться с парочкой. Но, не расстраивайся, ничего интересного в них нет.
- Жалко, - огонь в его глазах так же быстро потух, - мне казалось, это должно быть очень интересно.
Какое-то время мы шли молча. Я терзался догадками относительно его слов. Каким образом мальчику удалось избежать тех таинственных происшествий, что сопровождали меня с самого начала пути? Какую цель он преследует? И почему встреча со мной никак не тронула и не удивила его?
- Скажите, а Вам не страшно?
Мальчик смотрел прямо перед собой, нахмурив брови. Его гордый профиль, тонкие, благородные черты лица и карие глаза, с цепким живым взглядом, поразили меня. Сейчас они, очень по-взрослому, выражали задумчивость. Мне захотелось честно и без утайки ответить на его вопрос.
- Наверное, странно услышать такое от взрослого человека. И все же… Порой, бывает очень страшно.
Я по-доброму улыбнулся, перехватив его удивленный взгляд.
- Мы не всегда знаем, что ждет нас на пути. Неизвестность подобна сгустившемуся вечернему туману на реке – не позволяет разглядеть противоположный берег. Кажется, что он растворяется в этой белесой дымке, и по ту сторону уже нет ничего знакомого. Это и пугает больше всего. Но, если ты в себе уверен, если точно знаешь, чего хочешь, и готов рискнуть всем ради достижения своей цели, то, рано или поздно – ты придешь в нужное место.
Снова улыбнувшись, я постарался выразить этой улыбкой ту уверенность, что чувствовал внутри. Мальчик молча кивнул, как будто согласившись с услышанным.
- Значит, есть что-то, чего Вы так сильно желаете получить? - он посмотрел мне прямо в глаза, и серьезность, которую я прочитал в его взгляде, лишь усилила возникшее ранее ощущение – исходившая от него внутренняя сила никак не соответствовала его внешнему облику.
Я смутился, но взгляд не отвел. На мгновение показалось, что я уже видел такое когда-то очень давно. Забытое чувство слегка коснулось моих воспоминаний, но лишь на мгновение.
- Простите, что задаю такой личный вопрос.
- Ничего страшного.
Я довольно долго молчал, задумавшись над его словами. Мальчик больше ничего не спрашивал и не говорил. Выражение его лица приняло прежнюю отстраненность. Он вновь забыл про мое присутствие.
Тропа, тем временем, как-то незаметно, становилась все круче. Пейзаж, нас окружающий, был по-прежнему однообразен, но я чувствовал, что идти стало намного сложнее. С каждым шагом приходилось прикладывать все больше усилий, будто бы поднимаешься в гору, которой в действительности не существует.
Вскоре, вдоль тропы начали появляться полуразрушенные мраморные статуи, одиноко возвышаясь над проходящими путниками. Поначалу, то были лишь пустующие постаменты, едва различимые на фоне простирающейся вокруг равнины – расколотые, с отломанными частями ступней и копыт, и почерневшими до неузнаваемости надписями. Вместе с тем, каждая новая статуя преображалась по сравнению с предыдущей. И постепенно неузнаваемые обломки, поднимаясь над землей, превращались в полноценные мраморные изваяния, изображающие различных живых существ – реальных и мифических – людей и животных. Красота и изящество некоторых вызывали во мне восхищение, другие же, своим мрачновато-демоническим обликом внушали ужас и отвращение. Каждый образ рассказывал свою собственную историю, либо же, олицетворял собой какую-то эмоцию, желание, состояние. Такие яркие и сильные, они будоражили сознание, терзали душу. Стоя на ногах, сидя, облокотившись на копье или хвост, сжимая в руках какой-то символ или же чье-то бьющееся сердце – каждый новый облик оказывалась уникальным и неповторимым. Выразительность статуй была поистине поражающей – я не останавливался и старался не смотреть по сторонам, но и одного беглого взгляда хватало для того, чтобы понять замысел неизвестного скульптора.
Мальчик не проявлял какого-либо интереса к такой красоте. Сосредоточенный взгляд из-под нахмуренных бровей направлен только вперед, в движениях чувствуется простота и непринужденность, в каждом шаге – почти воздушная легкость. Но его аура, как и прежде, излучала поразительную силу. Именно она, не давала моим подозрениям обрести форму мнительности, лишь сильнее разжигая интерес.
Я никак не мог забыть его последний вопрос. Напротив, он звучал в голове все громче и громче. Каким-то образом, мальчик смог задеть те струны моей души, звуки которых мне и самому хотелось услышать. Хотелось самому узнать ответ, произнеся в слух то, о чем так долго мог лишь мечтать.
Погруженный в такие раздумья, я порой замечал, что и на лицах статуй, мимо которых мы проходим, можно прочесть невысказанный интерес.
- Я желаю выполнить обещание, данное дорогому мне человеку.
Слова вырвались сами собой. Не в силах более сдерживаться, я отдался на волю чувств. В конце концов, я не сказал ничего определенного и не ощущал неловкости. Напротив, мой ответ прозвучал совершенно естественно, как будто в откровенном разговоре с самим с собой.
Не из-за этого ли странного чувства я решился рассказать о цели своего путешествия? Обещание олицетворяло собой надежды и скрытые желания той далекой поры, когда было произнесено. Годами я нежно хранил его в сердце, и сейчас, впервые, готов был произнести, подобно заклинанию, поддавшись чувствам…
- Мне кажется, данное мужчиной слово не должно быть нарушено. Обещания необходимо выполнять, несмотря ни на что.
- Ты слишком проницателен для своего возраста.
Я улыбнулся.
- Всего-лишь цитата из прочитанной недавно книги. Пришлась как нельзя кстати.
Его голос был полон детского счастливого смеха, но глаза – не смеялись. Я вновь прочитал в них нечто такое, что задело во мне давние воспоминания. Но, ухватиться за них все ещё никак не получалось. Моя улыбка быстро потухла.
- К сожалению, с моим обещанием не все так просто – оно лишено конкретной формы.
- Быть может, Вам только кажется. Никогда раньше не слышал сложных обещаний. И тем более – лишенных конкретной формы.
- Я обещал найти свое счастье…
Заклинание вырвалось наружу само собой, будто бурный речной поток, прорвавший хилую плотину. Закрыв глаза, я постарался сосредоточиться и остудить голову. Сейчас во мне заиграли эмоции, которых я не желал видеть. Разум упорно твердил, что я успел поведать незнакомцу слишком многое. На душе при этом, почему-то, было совершенно спокойно.