<p>
— Мы не можем размениваться по мелочам! — перебил его Кюхельдорф. — Корсиканцы — вот всё, что должно нас сейчас волновать!</p>
<p>
Орлов открыл было рот, чтобы возразить, но Император рукой приказал обоим замолчать и тут же сделал приглашающий жест в сторону епископа.</p>
<p>
— А что бы сказали вы, Отец Ветров?</p>
<p>
Епископ подобрался. Метнул испепеляющий взгляд на девицу, ответившую ему полным презрения взглядом, и только после этого повернулся к императору и заговорил:</p>
<p>
— Ветра неспокойны, — медленно произнёс он. — Вчера фиолетовые вихри вышли из перекрестья ветров и унеслись прочь. Это дурной знак.</p>
<p>
Император помолчал, ожидая продолжения, но, поскольку его не последовало, поинтересовался сам:</p>
<p>
— Дурной знак для чего?</p>
<p>
— Ведомо только Ветрам.</p>
<p>
— С вашего позволения… Ваше Величество… уж лучше бы вы спросили совета у милейшей мадам Ленорман. По крайней мере, она не только наблюдает Ветра, но и умеет их толковать.</p>
<p>
Император в самом деле снова запрокинул голову, заглядывая в глаза девушке, стоявшей у него за спиной.</p>
<p>
Девушка бросила осторожный взгляд на Кюхельдорфа. Потом на Орлова. Не сдержала улыбки, когда тот изогнул бровь и в ответ насмешливо посмотрел на неё.</p>
<p>
— Если позволите, — она оторвала пальцы от императорского плеча, приподняла подол и присела в лёгком реверансе. — Духи говорят мне, что вихри, вырвавшиеся из Ветров, в самом деле дурной знак. Если мы не отправим экспедицию к двадцати мирам, то нам грозят хаос, разрушение и смерть — такие, какие могут посеять только Ветра.</p>
<p>
Император сел ровно и постучал кончиками пальцев по подлокотнику.</p>
<p>
— Давеча, направляясь в уборную, я встретился с попом, — заметил Кюхельдорф, глядя теперь исключительно перед собой, — уверен, это тоже был дурной знак.</p>
<p>
Епископ подобрался и бросил на министра ещё один испепеляющий взгляд, а Орлов осторожно прикрыл рот ладонью. При дворе эту примету знал любой.</p>
<p>
— Уверен, это значит, что нам не следует тратить средства на экспедицию к новым мирам, — продолжил Кюхельдорф.</p>
<p>
— Однако же, это смешно, — не выдержал Орлов, но император договорить ему не дал.</p>
<p>
— Что же мне делать, вы заводите меня в тупик, — произнёс он, — вы должны давать мне советы, а пока что всё происходит наоборот.</p>
<p>
— С вашего позволения, — вдруг произнёс Кюхельдорф, — возможно, граф Орлов и прав.</p>
<p>
Орлов удивлённо приподнял бровь.</p>
<p>
— Экспедиция к двадцати мирам в самом деле может нам помочь. Только если её возглавит сам Орлов.</p>
<p>
Орлов открыл было рот, но так и не вспомнил, что хотел сказать.</p>
<p>
— Это было бы не слишком осмотрительно, — выдавил наконец он.</p>
<p>
— А мне кажется, Кюхельдорф прав, — император улыбнулся и хлопнул ладонью по мягкому сиденью рядом с собой, — кто же справится с этим лучше вас?</p>
<p>
— Ваше Величество… — Орлов замолк на какое-то время и только после паузы, подобрав наконец слова, продолжил, — вы же знаете, у меня есть определённые обязательства здесь. Я пока не могу улетать.</p>
<p>
— Но вы же хотите послужить Родине? — император поднял брови, демонстрируя удивление.</p>
<p>
— Я был бы более полезен вам здесь.</p>
<p>
— Решено. Можете начинать собирать флот. И идите! Идите все! Я хочу есть! Когда начнётся обед?..</p>
<p>
</p>
<p>
«Джентльменам следует быть предупредительными, галантными и внимательными с дамами. Слушать их совсем не обязательно, но вовремя кивать и угадывать реакцию, какую должны вызывать их слова, необходимо».</p>
<p>
«Помни, что слабый пол не прощает равнодушия. Твоё положение в обществе во многом будет зависеть от них. Постарайся расположить их к себе тем, что заметишь каждую из них».</p>
<p>
«Комплимент — самый короткий путь к сердцу любой из дам».</p>
<p>
Все те рекомендации, которые когда-то давал Николаю гувернёр и которые всё время ожидания не переставали крутиться у него в голове, теперь вылетели и оставили его одного. Он растерянно стоял перед длинным столом, накрытым множеством кушаний, перемежавшихся с вином, и пытался вспомнить хоть что-нибудь, но в голову не приходило ничего. Кровь стучала у него в висках, заглушая голоса множества говоривших кругом людей, а он всё стоял и не знал даже, куда должен сесть.</p>
<p>
— О! Николай Троекуров! Поручик! — юноша с волосами цвета каленого ореха остановился рядом с ним и отвесил лёгкий поклон. — Вы тот, кто первым открыл двадцать миров!</p>
<p>
— Не совсем так, — вынужден был признать Николай, — я просто первым увидел туманность на радаре и… — он сделал глубокий вдох, — вам ведь это неинтересно, так?</p>
<p>
— Напротив! Я бы с удовольствием послушал ваш рассказ! — юноша взял его под руку и потащил вперёд. — Моё имя Леон. Леонид Ростов. Нас не представили, но ведь это ничего? Я ведь уже знаю вас.</p>