Я скинул плащ и проделал упражнения ещё раз. Снова посмотрел на часы. Четыре.
Подошёл к двери в боковой стене и открыл её. За дверью обнаружилась небольшая душевая. На полочке стоял стандартный набор моющих средств. Я скинул остатки одежды и принял душ, особенно тщательно промыл волосы. Затем, отжав, неторопливо заплёл их в косу и снова оделся. Подошёл к окну. Мимо проплывали однообразные клочья облаков. Некоторые считают, что смотреть в окно в полёте очень интересно. Я к ним не отношусь. Я опустил гала-жалюзи и пощёлкал выключателем. Остановился на пейзаже Ваена с горными вершинами ранним утром. Несколько минут смотрел на лучи восходящего солнца, играющие на снежных шапках. Ваен рисовал давно. Тогда ещё не было модуляторов запаха. Но мастеру не нужно ничего, кроме кисти и холста. Он рисовал небо, горы, пещеры. Запах здесь не имел значения. Лучи солнца, которыми восхищаются до сих пор, выполнены, по сути, довольно примитивной техникой, и именно это завораживает. Никто из современных талах-ир не смог бы изобразить нечто подобное, имея в распоряжении простейшие гала-волны и слоевую структуру холста.
Я перевёл взгляд на часы. Половина пятого. Ещё два часа до ужина. А потом… Что потом? Молчаливый обед в обществе человека, которого я предпочёл бы никогда не знать, и ещё восемь часов тишины в пустой комнате. Я сдавил пальцами виски. Не думать.
Снова оглядел комнату. Взгляд невольно наткнулся на флейту. До того, как талах-ир намэ решил, кто станет аран-тал, мастера определили у меня способности к музыке. К игре на флейте. Кто, интересно, догадался оставить в «моей» комнате это молчаливое напоминание о жизни, которой у меня не могло быть? Я взял инструмент в руки, собираясь зашвырнуть его куда подальше, но рука непроизвольно замерла, коснувшись тонкой инкрустации. Флейта была так же изящна, как и всё тут. И даже если бы нет… Я не мог причинить вред инструменту.
Вместо того, чтобы отшвырнуть её в сторону, я поднёс флейту к губам и издал несколько свистящих звуков. Попытался наиграть простенькую мелодию. Отвратительно. Я поспешно убрал флейту в нижний ящик стола, чтобы больше на неё не натыкаться.
Снова оглядел комнату. Пустой шкаф. Пустой стол. Я установил будильник на шесть, разулся и лёг на постель. Оставалось надеяться, что сон придёт быстро.
Трель будильника, напевавшая сонату ночи, вырвала меня из полёта над морскими волнами. Я сел и потёр глаза. Подошёл к шкафу и посмотрел в зеркало. Лицо слегка помятое, но волосы почти не растрепались. Я заправил выпавшие пряди за уши, прогладил руками полы плаща и вышел в гостиную.
- У меня, должно быть, неверно идут часы. Простите.
Намэ Савен колдовал над подогревающей системой и синтезатором пищи. На нём не было ничего, кроме простой хлопковой рубахи и белых свободных брюк. Волосы Ларэ завязал узлом, видимо, чтобы не попали в огонь.
- Вы любите гренки? – спросил он, не оборачиваясь. – Я сделал гренки с черничным сиропом и фруктовый салат. Хорошего чая тут немного, точнее… Я не знаю, как его заварить в таких условиях. Но я подогрел молоко.
- Простите, - повторил я и посмотрел на часы. - Я бы сделал чай, но думал, вы ещё заняты.
Савен повернулся и опустил на стол большую тарелку с гренками. Остальные приборы уже стояли там. Наверно, я выглядел довольно глупо, но всё же не каждый день приходится есть ужин, приготовленный верховным намэ.
Он указал мне на противоположный стул и сел сам.
-Ах, да! – он вскочил и бросился к сервировочному столику. Взял кувшин с молоком и перенёс его на стол.
- Вроде, всё? – он исподлобья посмотрел на меня.
Я пожал плечами. Этикет и инструкции аран-тал ничего не предписывали для таких случаев.
- Хотя бы попробуйте, - он слабо улыбнулся.
Я опустился на стул. Взял в руки тост, обмакнул в розетку с сиропом и откусил. Потом повторил действие ещё раз. Уже потянувшись за вторым тостом, я заметил, что намэ всё ещё наблюдает за мной. Я торопливо опустил руку и стал вспоминать. Может, я должен был вознести хвалу крылатым предкам, прежде чем есть? Некоторые наблюдатели заставляли нас делать это перед каждым приёмом пищи.
- Вкусно? – спросил он, и я против воли вздохнул с облегчением.
- Да. Благодарю, - было действительно довольно вкусно. - Но готовить ужин - моя обязанность как вашего аран-тал. Если вы скажете мне, во сколько вы привыкли есть, я постараюсь, чтобы это больше не повторилось.
Он ничего не ответил. Только взял тост и принялся его жевать, даже не коснувшись сиропа. Я разлил по стаканам молоко. Остаток ужина мы провели в молчании.
Только когда я встал, чтобы убрать посуду, Савен заговорил.
- Дайне, вы не могли бы помочь мне установить телескоп? Это не очень удобно одному.
- Конечно. Сделать это сейчас?
- Там много тонких линз… Подождите пару минут, – он торопливо допил молоко. - Пойдемте. Нет, подождите здесь.
Он исчез в своей комнате. Я же закончил собирать тарелки и опустил их в моющую систему.
Намэ появился через минуту с длинным футляром в руках.
- Идёмте.
Он прошёл в рубку и поднялся по винтовой лестнице в углу. Я последовал за ним, и оба мы оказались на плоской открытой площадке.
- Вот тут, ставьте сюда трубу. Нет, погодите, лучше поддержите стойку.
Честно говоря, это была первая моя встреча с подобными конструкциями. Уверен, что многие талах-ир проживают жизнь, так и не узнав, как собираются подобные устройства. И от этого становятся только счастливее. Зато Савен смотрел на аппарат влюблёнными глазами и явно очень боялся, что какая-то из маленьких деталек пропадёт без вести.
- Спасибо, - сказал он, когда дело было сделано. - Хотите взглянуть?
- Нет, благодарю. Вы будете здесь?
Снова тень недовольства прошла по его лицу.
- Да. Настрою всё и понаблюдаю немного. Вы можете идти отдыхать, вряд ли со мной что-то случится.
Я кивнул и стал спускаться, однако к себе не пошёл. Во-первых, я на сегодня уже выспался, а во-вторых, следить за намэ, сидящим в одиночестве на открытом пространстве, было моей прямой обязанностью, каким бы безопасным он не считал это занятие. Я опустился в кресло и слился с кораблём, прислушиваясь к атмосфере. Над крышей кружилось несколько птиц. Далеко впереди виднелись скалистые утёсы, но мы должны были пройти заметно левее.
Следующие несколько часов я провел, изучая пространство вокруг корабля. Должен сказать, это абсолютно бестолковое занятие, но оно создаёт хотя бы иллюзию занятости. К полуночи усилился ветер. Савен всё ещё не спускался. Я встал и, поднявшись до середины лестницы, выглянул наружу. Он сидел на раскладном стуле перед телескопом и, кажется, спал. Меня нисколько не обрадовало, что мой подзащитный решил уснуть в такой позе и в таком месте, ведь он мог элементарно свалиться вниз, если бы началась тряска, но такие вещи в инструкции прописывались вполне чётко.
Я спустился в комнаты. Обшарив комоды, нашёл пару пледов и снова поднялся на крышу. Один я накинул себе на плечи, а другим укрыл Савена. Подворачивая края, я остановился на секунду. Говорят, во сне можно увидеть истинное лицо человека. Так вот это ложь. Во сне Савен был точь-в-точь такой же, как при свете дня.
Я отошёл и присел на парапет.
- Вы собрались здесь ночевать? – разбил тишину мелодичный голос.
Я посмотрел на Савена, который, оказывается, вовсе не спал.
- Если я вам мешаю, я подожду в рубке.
- Вам придётся ждать долго.
Я промолчал. Савен нагнулся к телескопу, но через несколько минут обернулся ко мне через плечо.
- Дайне, нам с вами предстоит быть рядом много, много лет. Неужели вы не хотите узнать меня хоть немного… и рассказать о себе.
Я посмотрел на него.
- Допустим, хочу. Скажите, намэ, вам нравится то, что вы делаете?
Он кивнул, ещё не понимая.
- Вы считаете, что вы находитесь на своё месте?
Он снова кивнул.
- Когда вы были маленьким, вы уже хотели … Смотреть на звёзды в телескоп?
- Да.