- Мы же проделали такой длинный путь! Нас отнесло сюда ветром, но это же все равно чертовски далеко.
Чего ради нам плыть еще куда-то?
Сесили разглядывала его с нескрываемым презрением.
- Отлично, - процедила она сквозь зубы. - Передайте мне весло, я возвращаюсь в пансион. Вас, конечно, тоже придется захватить с собой - вы такой тяжелый, что мне не удастся спихнуть вас за борт. Весло, пожалуйста, если вас не затруднит.
На этот раз Джордж почувствовал некоторое раздражение - вернее, не Джордж, а все двести фунтов Джорджа. Если же двести фунтов кого бы то ни было начинают чувствовать некоторое раздражение, они могут сделать с лодкой черт знает что. Через десять секунд внезапной и вынужденной активности молодого человека лодка плавала по озеру днищем вверх, за киль с одного конца отчаянно цеплялась Сесили, с другого - Джордж.
- Я просила вас дать мне весло! - взвизгнула девушка.
Джордж свирепо посмотрел на нее поверх сверкающего на солнце днища.
- Да вот оно, забирайте, - сердито пропыхтел он, стараясь дотянуться до предмета обсуждения, который дрейфовал в паре футов от него.
- Осторожно! - завопила Сесили, но было поздно:
Джордж отпустил киль и теперь барахтался, неистово молотя руками и выбрасывая фонтаны, как молодой кит. Равновесие было нарушено - девушка вместе со своим концом лодки ушла на несколько футов под воду. Когда она вынырнула, отплевываясь и порозовев от ярости, Джордж уже обрел точку опоры и вновь пытался достать весло.
- Полагаю, вы умеете плавать? - пропыхтела Сесили. Если бы Джордж не был таким мокрым, она наверняка испепелила бы его взглядом.
- Умею, - выдохнул Джордж, - но терпеть не могу.
- Я почему-то так и думала. Еще мне кажется, что вы не будете возражать, если я предложу отбуксировать вас к причалу.
- Ну-у... мне как-то неловко... - с сомнением протянул Джордж. - Вот если бы вы сбегали в пансион и привели кого-нибудь, кто мог бы вытащить лодку...
Сесили потеряла дар речи. Не говоря ни слова, она толкнула лодку так, что та уперлась Джорджу в грудь.
Затем девушка поплыла, загребая одной рукой и продолжая толкать лодку другой, Джордж, соответственно, двигался спиной вперед, с искренним одобрением наблюдая за Сесили. Благодаря такой диспозиции он первым выбрался на отмель и вытащил из воды сначала свою спутницу, затем лодку.
- Забавно было, правда? - вежливо поделился он впечатлениями.
Всю следующую неделю Джордж Стаффорд, впервые в жизни, был объектом воспитательного процесса.
Сесили, даже не поблагодарившая молодого человека за то, что он так любезно помог ей выйти на берег, проявляла к нему, однако, очевидный интерес и времени даром не теряла. После многочисленных бесплодных попыток довести Джорджа до умственного и духовного совершенства, она сосредоточила все внимание на его физической форме. К концу недели он превратился в настоящего атлета и был на последнем издыхании.
В полдень пятницы Джордж, высунув язык, пытался попасть по теннисному мячу, который Сесили упорно подавала мимо его ракетки. Фланелевые брюки новоиспеченного спортсмена были выпачканы грязью - он постоянно падал в безуспешной погоне за мячом, - залитое потом лицо побагровело от усилий, а в волосах торчали травинки и сухие листья. Сесили, замахнувшаяся ракеткой перед очередной подачей, вдруг замерла в этой позе и начала хохотать.
- Что такое? - нахмурился ее партнер.
- Ничего, - выдавила Сесили, - просто... - и опять прыснула.
- Только посмотрите на нее! - заворчал Джордж. - Если ты думаешь, что...
- Я не думаю... не могу!.. - Отсмеявшись, девушка спросила: - Ты устал?
- Нет! - прорычал он.
- А я устала. К тому же мне надо с тобой поговорить.
- Ну, что случилось? - поинтересовался Джордж, когда они расположились в тени липы.