Вслед за Ветром. Часть 2 - Эдельвейс Татьяна

Глава 1 – Выходной

На «Ветре» обстановка была довольно спокойной, никто не беспокоился о том, что их преследует «Беркут». Многие думали и разговаривали об острове, да и были другие дела, такие как, например, лёгкая починка корабля на ходу.

За этой работой наблюдал Моренс. Он хотел понять, как борт выдержал обстрел. Рулевой склонялся к тому, что борт сделан из нескольких слоёв бруса: «Но ведь это накладно, и тогда корабль должен быть гораздо тяжелее, – думал он, – Может, там прослойка железа?» Однако вскоре ему надоело строить догадки, и он просто остался доволен тем, что попал на довольно крепкий и быстроходный парусник.

Сейчас о корабле думал не только Моренс.

– Приплывём к острову, так надо будет мачту, как следует, отремонтировать. Пока нам её не заменить, не до того будет, – рассуждал Рэйборн.

– А меня вот интересует, что местные скажут. Они, конечно, нас знают, ни один раз там бывали, но, может, у них что-нибудь изменилось, – беспокоился Ринвальд, или, возможно, ему просто нечем было занять себя.

– Да ну. Приедем – разберёмся. По-моему, тебе попросту нечем заняться, – предположил капитан.

– Пожалуй, правда. У всех свои дела. Ну, да я найду себе занятие. А честно сказать, что-то побездельничать охота стало. Может, погода располагает? – командир присел на лестницу.

– Понятное дело, отдохнуть-то хочется. Чего бы и нет? – Рэйборн был совершенно не против этого.

Вскоре ремонт прекратили, особых повреждений не было, их устранили во время предыдущей остановки, и все разбрелись кто куда. По палубе гуляла и Архея, ей не хотелось сидеть в каюте. Она стояла у правого борта и смотрела на море.

К ней подошёл Моренс, ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Однако ж он не знал с чего начать разговор и поэтому просто встал рядом. К его радости, циркачка заговорила первой: «Как ты думаешь, что это может быть?» – она указала рукой куда-то в бок от корабля. Вдалеке, у самого горизонта, виднелось беловатое пятно, похожее на то, какое Архея видела утром.

– Кто его знает, может, облако, может, парус, – не мог разглядеть рулевой.

– А если подумать, то что, скорее всего, это такое? – хотела узнать циркачка, – Сегодня утром я уже видела такое. Оно тоже находилось где-то позади парусника, но с другой стороны.

– Ну, если это облако, то оно движется как-то не по ветру. Хотя ветер ведь не везде дует в одинаковом направлении. А если это парусник, то кто же его выпустит их города? Но, может, там уже что-нибудь изменилось? – Моренс не мог точно решить, что это.

– А если это, и вправду, корабль? Но это уж точно не «Беркут». Может, стоит сказать капитану, мало ли что? – предложила Архея.

– А потом окажется, что это совсем что-нибудь другое. Пожалуй, лучше не беспокоить по пустякам.

– Ну, я, пожалуй, в каюту пойду, – циркачка отправилась к себе. Рулевой же остался на палубе. Он знал, что каюта так же и его, но думал, что его присутствие там не понравится Хигинсу, поэтому решил заходить в неё только по необходимости. Моренса это не расстраивало.

На корабле все были заняты своими делами, он не хотел никому мешать, и поэтому старался найти себе занятие. Однако рулевой не успел заняться чем-нибудь интересным, потому что ему дали работу. Ему велели перенести ящики из каюты Эрлин в трюм. Самой Эрлин такое решение не очень-то понравилось.

А тем временем Хигинс, в более спокойной обстановке, чертил карту, сидя у окна. Архея сидела, забравшись с ногами, на диване и разбиралась с вещами и волосами.

– Тебе случайно помочь не надо? А-то я гляжу, ты эдак в волосах, как в паутине запутаешься, – спросил проводник.

– Нет, не надо, я сама, – циркачка хорошо справлялась со своими длинными густыми волосами. Вдруг она резко прекратила своё занятие и, с взволнованным видом, задумалась, вскоре спросив: «Как ты думаешь, Саймон будет меня преследовать?»

– Ладно, на суше, но на море его не выпустят, – ответил Хигинс, не отрываясь от работы.

– А вдруг он что-нибудь придумал?

– Да ну. Брось, давай. С чего ты это выдумала? Да если и выпустят, разве ж он нас теперь найдёт? У него и других дел хватит, – проводник не хотел, чтобы Архея попусту беспокоилась, но, будучи занят картой, не подобрал подходящих слов.

– Но ты же знаешь, что это не так, – возразила циркачка. Хигинс отвлёкся от своего занятия: «Но почему ты думаешь, что тебя преследуют? Только что у тебя было совсем другое настроение. Может, ты перенервничала?»

– Не знаю. Я сегодня увидела… вроде как… парус.

– Давно?

– Только что. И, по-моему, это не облако, потому что оно не исчезает, – полушёпотом сказала Архея.

– Корабль это или нет, его или не его, тебе не к чему беспокоиться. Здесь не один наш парусник, полно народу. Рэйборн не позволит, чтобы тебя выкрали или напали. Да здесь одна Эрлин за пять минут переколотит всю его шайку, да и сколько тут ещё таких, вроде неё, – попытался успокоить её проводник.

– Да, она может. Вообще, конечно, так, но не рассердится ли капитан, если из-за меня нападут на его корабль? – циркачка не любила доставлять неудобств и неприятностей.

– Да он сам, на кого хочешь, нападёт. Он тебе рад помочь будет.

– Ну… – Архея задумалась. Хигинс понял, что сейчас вполне можно изменить обстановку, если употребить нужные слова: «Ты вздремни-ка пору часов. Тебе полезно будет». Циркачка оглянулась по сторонам: «А тут одеяла нет, подушки только».

– Да вон, в углу, в тумбочке посмотри.

Архея посмотрела там, где и сказали: «Точно, – в тумбочке оказались одеяла из того же материала, каким был обтянут диван, но только синего цвета с золотистыми узорами, – Но вот только мне совсем спать не хочется», – сказала циркачка, укладываясь на диван.

– Тогда я задам тебе несколько вопросов, если ты не против? Там гляди, может, и разоспишься, – спросил проводник, вернувшись к своему прежнему занятию.

– Конечно. Мне будет спокойней, если ты со мной поговоришь, – ответила Архея, устраиваясь поудобней.

– Что-то ты очень беспокойная стала, – заметил Хигинс, – Хотя оно и понятно. Совсем непривычная для тебя обстановка.

– Можешь посидеть рядом? Я так, пожалуй, быстрее успокоюсь, – попросила его циркачка.

– Разумеется, тем более что так нам будет удобней разговаривать, – согласился проводник, – Если тебе уж очень не понравится темя, скажи, я перестану, – он присел на диван рядом с Археей, – До того, как тебя доставили сюда, ты ведь в основном находилась с Джэймсом и Моренсом?

– Да.

– Так вот, я хотел узнать, как они себя вели.

Циркачка ненадолго задумалась, решая с чего начать, а затем сказала: «Вообще, неплохо. Только до того, как мы познакомились, произошло несколько недоразумений, но да это часто так бывает. Они мне просто ничего не объяснили, и мы подрались слегка. Точнее, только я с Джэймсом».

– А потом? – поинтересовался Хигинс.

– Потом нормально, они мне помогали.

– Это само собой. Джэймсу надо было доставить тебя и Моренса на «Ветер» невредимыми. Но вы же не всё время убегали куда-нибудь или от кого-нибудь. Как тогда?

– Ну… Джэймс постоянно думал о делах, и ему было не до меня с Моренсом. А тот… что-то всё время вертелся рядом, – рассказала Архея.

– Он тебе надоел? – спросил проводник.

– Нет, наоборот, с ним веселей. Он сам по себе забавный, – циркачка хотела поправить одеяло, как Хигинс попросил её «Покажи-ка руку».

– А в чём дело?

Проводник взял её за запястье и повнимательнее рассмотрел: «Я думал, показалось, а у тебя, и вправду, синяк. У запястья… и у локтя, и у плеча. Да ты вся в синяках. Ты мне рассказала всё, как было? Откуда они?» – засомневался он.

– Как было. Это когда я из дома Саймона убегала, меня досками защемило слегка, я их отгибала, – объяснила Архея.

– Ну, ты поосторожней… Минуту, тебя что, тогда заперли?

– А ты думал, он меня по всему дому гулять пустит? – дальше циркачка поподробней рассказала обо всём, что произошло с ней во время побега из города. Она рассказывала до тех пор, пока не захотела спать и не задремала.