− Это ты? – не верил своим глазам Женя. – Но как? – не понимал он. – Ты же погибла?
Софи стало страшно. Женя смотрел на нее любовными непонимающими глазами, а она не знала, что ответить. Она анализировала все за и против, мысли бежали у нее друг за другом. Не останавливаясь ни на минуту, они откидывали ненужные идеи и мысли. Наконец вот оно, решение, не знаю, хорошее? Но делать нечего. Софи залепила Жене горячую оплеуху и сказала:
− Я не Ребекка, я лишь похожа на нее. – Она снова залепила ему оплеуху и добавила. – Идиот! Если я так на нее похожа, то зачем же это скрывать? Сказал бы честно, что я похожа на нее так сильно, что нас не различишь. На том и закончили. А всю ночь быть ею, увольте, на это я не подписывалась.
Тут Женя пришел в себя. Он не помнил ничего, что произошло с ним. Он знал лишь одно: он здесь в гостиничном номере вместе с Софи.
− Что произошло? – спросил он. – И почему у меня так горит щека?
Софи облегченно улыбнулась. С ее груди словно упал камень. Да, это он. Тот Женя, с которым она познакомилась в аэропорту.
− Ничего особого, – ответила Софи. – Просто Вы вспомнили свою жену и увидели меня в ней.
− Я вспомнил Ребекку? – Женя недоумевал, как это могло произойти? – Извините, пожалуйста, если я Вас напугал. Со мной такое иногда бывает.
− Ничего, – словно ничего не произошло, ответила Софи и поинтересовалась: – У Вас это часто?
− Нет, – ответил Женя, – это происходит, когда я вспоминаю о ней. Вот и сейчас, Вы напомнили мне ее, мою Ребекку. – Тут он замолк. Ему было стыдно, что, пригласив Софи в номер, предоставленный им аэрокомпанией аэропорта, он говорил с ней о своем горе. Делился с ней своей печалью. Он хотел говорить с ней о чем-то другом, о чем-то, что им было обоим интересно. Но это было не так. Женя, видя ее, вспоминал Ребекку. Мало прошло времени с ее безвременной кончины, и с этим он не мог ничего поделать. – Скажите, Вам хотелось не то, что Вы видели сейчас?
− Что?
− Все это, – пытался объяснить, оправдаться он. – Мое так называемое безумие.
− Безумие? – не поняла она. – В чем Ваше безумие? В том, что Вы до сих пор любите свою жену? Это не безумие, просто воспоминание.
− Вы считаете, что я не способен забыть ее? – он посмотрел в окно. – Но я не хочу забывать ее. Она моя жизнь!
Софи ничего не могла сказать в ответ. Она не находила подходящих слов, чтобы что-то сказать. Подбирая соответствующие слова, она не знала, что сказать в первую очередь. Но вот, наконец, она сказала.
− Но нельзя же все время жить только прошлым?
− Да, – согласился Женя, – нельзя. – Он задумчиво смотрел в окно, наблюдая, как маленькие снежинки кружили перед окном и падали на землю, устилая ее белым серебристым одеялом. – Знаете, – сказал он, – эти снежинки напоминают мне тот злополучный день, когда это произошло.
Софи смотрела на Женю и молчала. Видя, что Женя вспомнил то, что хотел забыть, но не мог забыть. Видимо, тяжело было ему, когда он вспоминал о Ребекке. Вспоминал о ней. Он видел в ней ее, и с этим она ничего не могла сделать.
− Расскажите о ней, – попросила она. – Вы говорите, что мы похожи внешне, я хотела бы знать, похожи мы внутренне, или это только внешнее сходство?
Женя посмотрел пристально на Софи. Сейчас он видел в ней женщину, прекрасную и красивую. Такую, какую он запомнил Ребекку в день ее гибели.
− Вы хотите знать?
− Да, – ответила Софи, – хочу. – Она сделала паузу, словно готовя его к чему-то, затем сказала. – Не поймите меня неправильно, но, если нам предстоит провести ночь вдвоем, я хотела знать о ней хоть что-то.
− Понимаю. – Женя понимающе покачал головой. – Что ж, я Вам расскажу о Ребекке, кем она была. Но для этого разговора еще рано, смотрите! – он показал рукой на улицу. – Какая красота! – он посмотрел на наручные часы. – Уже скоро новый год. Давайте нальем сок в бокалы и встретим новый год вместе!
− Давайте, – согласилась Софи, и подумала, что хорошо, что Женя не употребляет горячительные напитки, а то, что на него нашло б? – Давайте нальем сок в бокалы и встретим новый год.
Так и произошло. Они включили телевизор, налили в бокалы апельсиновый сок и после того, как президент России В.В. Путин поздравил россиян с новым годом и ударили двенадцать раз куранты на Спасской башне Кремля, они встретили новый год. Софи пожелала, чтобы в новом году все было лучше, чем в предыдущем, а Женя пожелал, чтобы больше в следующем году не опаздывать никуда, тем более домой. Затем они сели за стол, на котором стоял праздничный торт. Вот уже засвистел свисток поставленного на плиту кипятка. Женя поинтересовался:
− Чай будете?
− Да, – ответила Софи, – буду.
Женя налил чай в чашки, а Софи разрезала торт.
− Значит, Вы хотите знать, похожи Вы с Ребеккой?
− Мне просто интересно. Похожа я на нее только внешне или еще есть внутренне сходство?
− Да, – сказал Женя и, сделав паузу, продолжал: – С чего же начать?
− С чего хотите.
− Ребекка, – сказал он. – Что я могу сказать, встретились мы в Париже, много лет тому назад. Она приезжала на неделю высокой моды. Она была молода и весела. Казалось, что с ней у меня не было ни забот, ни печали. Она ограждала меня от жизненных тягот жизни. Она сделала мою жизнь радостной. Вскоре мы поженились, Ребекка забеременела и родила мне детей. Двое мальчиков и девочку. Мы были рады и безмерно счастливы…
Софи прервала Женю.
− А как назвали детей?
− …Оскаром, Робертом и Алисией. Прекрасные имена. Мы вместе их выбирали. Помимо воспитания детей, она работала над новой коллекцией, она хотела представить ее в Нью-Йорке. Помимо этого у нее был дар к рисованию. Вы не поверите, она могла изобразить все так реалистично, что можно было сказать − она видела свои произведения душой. Если будете в Нью-Йорке и посетите выставку художников, то Вы сможете увидеть ее холсты. Поверьте, стоящее зрелище. – Он сделал паузу, продолжал: – Однажды она изобразила на холсте девочку необычайной красоты. Она повесила ее у нас в квартире в Нью-Йорке, и с тех пор у нас начались скандалы. Я не знаю, почему мы ругались, но могу лишь предположить, что эта картина, портрет маленькой девочки овладел ей. Он был словно живой. Мне иногда казалось, что девочка с портрета смотрит на меня. Я спросил Ребекку, с кого она написала этот портрет?
И она ответила:
− Этот образ возник у меня в голове совершенно машинально. Я не знаю, кто эта девочка и почему я ее нарисовала? Этого я не знаю.
Софи задумалась. Она никогда еще не слышала таких рассказов. Впрочем, это его рассказ, а не Софи.
Софи предположила:
− Вы хотите сказать, что Ребекку убила картина?
− Теперь я в этом уверен.
− Как это произошло?
Женя не хотел вспоминать об этом, но все дольше оттягивая этот разговор, он не мог забыть о том, что произошло в тот день.
− Я понимаю, – сказала Софи, − Вам трудно вспоминать об этом, но если Вы будете держать все это в себе, Вам будет все хуже и хуже. – Она сделала долгую паузу. – Поверьте, я знаю, о чем говорю.
− Вы тоже кого-то теряли в своей жизни?
− Да, – призналась Софи, – теряла. – Она сделала долгую паузу. На душе в этот момент было опустошенно. Она, как никто, понимала этого человека. Ведь она тоже когда-то потеряла. – Я понимаю. Вам сейчас нелегко, но я вижу, что Вам нужно высказаться, поделиться с кем-то этим. Продолжайте, прошу Вас.
Женя был потрясен тем, что за много лет его кто-то понимает. Все, кому он рассказывал эту историю, считали его ненормальным. Софи − совсем другое дело. Она поверила Жене, и готова была его выслушать.
− Да, мы теряем родных, – сказал он. – Это не значит, что они умирают, просто мы с ними не общаемся, спорим, делим что-то? А забываем, что кроме них у нас никого нет.
− Это так, – согласилась с этим утверждением Софи. – Мы портим свои отношения и остаемся одни, одни в этом океане, называемом… – Она сделала долгую паузу. Она знала не понаслышке, что это такое − прожить жизнь. Она сказала одно слово: – «Жизнь». – И этим все было сказано.