Лисаченко Алексей
ВЫСОКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ
Высадка прошла удачно. По приземлении я тут же незаметно подселился в сознание ближайшего туземца. Увы, абориген Митя, шести местных лет, об уязвимых местах обороны своей планеты ничего не знал. Сидя за столом, он делал вид, что ест. Для переселения в соседнюю, более крупную особь ресурсов уже не было: пришлось воспользоваться местным способом получения информации.
— Папа, — предложил я, — представь, что я — совсем не Митя, а инопланетный клон-разведчик. Как бы ты мне посоветовал завоевать Землю? Расскажи: где уязвимые места у вашей обороны?
— Сначала борщ доешь, — отозвался папа. — Представь, что я тоже совсем не папа, а замаскированный осьминог из другой галактики с секретным заданием.
— А с каким? — заинтересовался я и взял ложку.
— Все съешь — скажу, — пообещал папа. — И давай-ка пошустрее, пока не остыло.
Борщ я съел очень быстро.
— Ну, говори, осьминог из другой галактики: какое у тебя секретное задание?
— Так и быть, слушай, клон-разведчик, — сказал папа громким шепотом. — Наши ученые установили, что силу и здоровье землянам придает мамин борщ. Жители этой планеты непобедимы, пока едят борщ. Поэтому я послан на Землю, чтобы съесть его весь — с твоей помощью. Но помни, это страшная тайна!
Тут как раз пришла мама. Коварный папа немедленно сообщил ей, что я клон, и выдал страшную тайну. Мама засмеялась и сказала:
— В таком случае я тоже на самом деле вовсе не мама. Я — кенгуру из преисподней, потому как с полной сумкой с работы на метро прискакала. Ты, инопланетный клон, переложи покупки в холодильник, а осьминог из другой галактики мне тем временем поесть разогреет. Так уж и быть, помогу вам запасы борща уничтожать. А еще, клон Митя, я тебе под строгим секретом сообщаю: главный инопланетный засланец на этой планете — наш телевизор. Так что мы его сегодня от сети отключим, чтобы ты ерунду всякую не смотрел.
Ничего не поделаешь: пришлось спешно эвакуироваться и вычеркнуть Землю из очереди на завоевание. Больно уж на эту планету много желающих, а нам с другими галактиками неприятности ни к чему, и тем более с преисподней.