Из числа планет – носителей жизни, казалось бы, сразу отпадали планеты-гиганты: Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун. Они скованы вечным льдом и окружены, как считалось, ядовитыми атмосферами. Однако американский планетолог Карл Саган готов был сделать исключение для Юпитера, в грозовой аммиачной и углекислой атмосфере которого, по его мнению, как раз и могла зарождаться жизнь. Сообщения пролетавших вблизи Юпитера станций «Пионер» пока не дали однозначного ответа на волнующий всех вопрос.
Невыясненным оказалось и положение на самых «подозрительных» с точки зрения существования там жизни планетах Венера и Марс.
Венера допускала наиболее оптимистические гипотезы, проверить которые было особенно трудно, поскольку планета скрыта непроницаемым слоем облаков. В разное время бытовали различные гипотезы об условиях на ее поверхности. Долгое время считалось, что Венера – сестра Земли, что на ее поверхности температура колеблется в допустимых для существования белков пределах. Однако более точные сведения, полученные от советских и американских автоматических станций, почти убили такую веру ученых в благоприятные условия на Венере. Температура там, по-видимому, исчисляется сотнями градусов по Цельсию, а состав атмосферы говорит о преобладании в ней углекислого газа при ничтожном количестве кислорода и паров воды. Противоречивыми оказались оценки периода вращения Венеры вокруг своей оси. Если первоначальная радиолокация, по свидетельству академика Котельникова и члена-корреспондента Академии наук СССР И. Шкловского, установила период вращения в девять с долями дней, то последующие исследования дали уже совсем неожиданный результат – более двухсот дней при вращении в обратную, чем предполагали, сторону. С советской автоматической станцией, опустившейся на поверхность Венеры, связь, как известно, сразу же была потеряна.
Теперь ученые склоняются к мысли о непрохождении радиосигналов через венерианскую атмосферу. Это делает многие выводы о природе Венеры сомнительными. Тайны ее ждут своего разрешения.
Не менее загадочно обстоит дело и с другой «обещающей» планетой – с Марсом.
Марс – планета почти вдвое меньшей массы, чем Земля. Он удален от Солнца на расстояние, в полтора раза большее, чем Земля.
Марс вращается вокруг своей оси за 24 часа 37 минут.
Ось вращения его наклонена к плоскости орбиты примерно так же, как и у Земли. Поэтому на Марсе происходит та же смена времен года, как и у нас.
Установлено, что Марс окружен очень разреженной атмосферой, состав которой расценивался по-разному. Долгое время полагали, что углекислоты в ней примерно то же процентное содержание, что и на Земле, однако кислорода отмечали лишь сотую долю от земного содержания. Исследования автоматических станций, становившихся искусственными спутниками Марса, внесли полную сумятицу в представление о составе марсианской атмосферы. Оказалось, что основной ее состав – углекислота, кислорода же и паров воды – ничтожное количество. Это никак не вязалось с заснятой поверхностью Марса, на которой отчетливо видны были русла былых рек, берега больших водоемов, характерные признаки водной эрозии. Напрашивался вывод, что когда-то вода на Марсе была в немалом количестве. Американские ученые выступили с гипотезой о двух равновесных состояниях марсианской атмосферы: известном сейчас и прежнем, когда она была сопоставима по плотности и составу с земной. Оставалось решить, почему изменилась марсианская атмосфера.
В этом плане интересна гипотеза советского астронома Ф. Ю. Зигеля. Он обратил внимание на устойчивые тригональные системы среди планет нашего Солнца. Так на орбите Юпитера, кроме него самого, еще две группы астероидов – троянцы, опережающие и догоняющие. Расстояния между ними и Юпитером равны расстоянию их до Солнца. Все эти космические образования, как и Солнце, находятся в вершинах равносторонних треугольников. Такое же образование замечено и около Земли, имеющей, как оказывается, не только спутника Луну, но и еще пылевидного спутника (облака Кордылевского), составлявших все вместе с Землей тригональную систему. Возможно, что Марс, Фаэтон, существовавший на орбите нынешних астероидов, его вероятных осколков, а также Луна когда-то находились на одной общей орбите, составляя тригональную систему. После гибели Фаэтона, распавшегося на астероиды, равновесие было нарушено, Марс и Луна перешли на собственные орбиты, более близкие к Солнцу. Получая от светила больше тепла, эти планеты потеряли свои атмосферы: Луна полностью, а Марс большую ее часть. Через какое-то время Луна прошла в «опасной» близости от Земли и была захвачена ею, Марс же обрел устойчивую орбиту, на которой находится и поныне. В его атмосфере остались лишь тяжелые молекулы углекислоты, а более легкие: азота и кислорода, обретя тепловые скорости, превышающие скорость убегания от планеты, много меньшую, чем на Земле, улетели безвозвратно в космос, так же как и водород, и пары воды. Все открытые водоемы и реки на Марсе испарились, поскольку вода уже не могла в них сохраниться при новой разреженной атмосфере.
Во время этой гипотетической предыстории Марса на нем могла развиться жизнь, впрочем, точно так же, как и на столь же гипотетическом Фаэтоне, планете, по размерам своим приближающейся и к Марсу, и даже к Земле. После катастрофы, происшедшей с Фаэтоном, в измененных условиях жизнь на Марсе должна была или исчезнуть, или приспособиться к новым условиям. В этих новых условиях жизнь не исключена, но и не доказана, хотя многие наблюдения прежних лет говорят в пользу ее существования. Не прояснили проблемы и последние автоматические станции американцев, исследовавшие поверхность Марса.
Особенное внимание всегда привлекали так называемые марсианские каналы, эти геометрически правильные образования на поверхности Марса, идущие по дугам больших кругов и покрывающие планету правильной сеткой. Ни на одном космическом теле, кроме Марса, таких образований не замечалось. Особенность их заключалась еще и в том, что они появлялись и исчезали в соответствии со сменой времен года, отражая распространение весной зеленой волны, идущей от полюсов к экватору сначала в одном, потом в другом полушарии. На полюсах Марса были обнаружены белые шапки, которые могли быть водой или твердой углекислотой. Они таяли поочередно в «летнее» время каждого полушария, окружаясь темной полосой как будто влажной почвы.
Все это позволило высказать предположение, что на Марсе есть растения. Их изучала новая наука астроботаника.
Эта наука создана одним из выдающихся советских астрономов, ныне покойным членом-корреспондентом Академии наук СССР Гавриилом Адриановичем Тиховым.
Тихов первый сделал фотоснимки Марса через цветные светофильтры. Этим путем ему удалось точно установить окраску и закономерность ее смены в разных частях планеты в разное время года.
Особенно интересными оказались пятна, названные когда-то морями. Эти пятна меняли окраску с зеленовато-голубым оттенком весной на бурые летом и на коричневые тона зимой. Тихов провел параллель этих изменений с переменой окраски вечнозеленой тайги в Сибири. Зеленая весной, голубоватая в дымке, тайга в летнюю пору буреет, а зимой обретает коричневый оттенок.
В то же время окраска обширных пространств Марса оставалась неизменной – красновато-коричневой, во всем подобной окраске земных пустынь.
Предположение о том, что меняющие окраску пятна Марса – зоны сплошной растительности, требовало доказательств.
Попытки обнаружить спектральным методом на Марсе хлорофилл, обеспечивающий фотосинтез и жизнь земных растений, не увенчались успехом.
Земные растения, как сообщено в рассказе, характерны еще и тем, что, сфотографированные в инфракрасных лучах, они получаются на снимках белыми, словно покрытые снегом. Если бы зоны предполагаемой на Марсе растительности получились на снимках в инфракрасных лучах такими же белыми, можно было бы не сомневаться в существовании растительности на Марсе.