Его серьезное, бритое лицо было спокойно, лишь в глазах тлел упрямый огонек.
— В близи водопоя Хондо в долине Фрио, — сказал он, — пасется стадо коров и телят. Его надо отогнать подальше от леса. Волки задрали трех телят. Я забыл распорядиться. Скажи, пожалуйста, Симмсу, чтобы он позаботился.
Санта взялась за уздечку и посмотрела мужу в глаза.
— Ты хочешь бросить меня, Уэб? — спросила она спокойно.
— Я хочу снова стать мужчиной, — ответил он.
— Желаю успеха в похвальном начинании, — сказала она с неожиданной холодностью. Потом повернулась и ушла в дом.
Уэб Игер поехал на юго-восток по прямой, насколько это позволяла топография Западного Техаса. А достигнув горизонта, он, видно, растворился а голубой дали, так как на ранчо Нопалито о нем с тех пор не было ни слуху, ни духу. Дни с воскресеньями во главе строились в недельные эскадроны, и неделя под командою полнолуний вступали рядами в месячные полки, несущие на своих знаменах «Tempos fugit» [2] , и месяцы маршировали в необъятный лагерь годов. Но Уэб Игер не являлся больше во владения своей королевы.
Однажды некий Бартоломью с низовьев Рио-Гранде, овчар, а посему, человек незначительный, показался в виду ранчо Нопалито и почувствовал приступ голода. Ex consuetudine [3] его, вскоре усадили за обеденный стол в этом гостеприимном королевстве. И он заговорил: будто из него извергалась вода, словно его стукнули аароновым жезлом… Таков бывает тихий, овчар, когда слушатели, чьи уши не заросли шерстью, удостоят его внимания.
— Миссис Игер, — тараторил он, — на днях я видел человека на ранчо Сэко, в округе Гидальго, так его тоже звали Игер, Уэб Игер. Его как раз наняли туда в управляющие. Высокий такой, белобрысый и все молчит. Может, кто из вашей родни?
— Муж, — приветливо сказала Санта. — На Сэко хорошо сделали, что наняли его. Мистер Игер один из лучших скотоводов на Западе.
Исчезновение принца-консорта редко дезорганизует монархию. Королева Санта назначила старшим объездчиком надежного подданного по имени Рэмси, — одного из верных вассалов ее отца. И на ранчо Нопалито все шло гладко и без волнений, только трава на обширных лугах волновалась от бриза, налетавшего с залива.
Уже несколько лет в Нопалито производились опыты с английской породой скота, который с аристократическим презрением смотрел на техасских длиннорогих. Опыты были признаны удовлетворительными, и для голубокровок отведено отдельное пастбище. Слава о них разнеслась по прерии, по всем оврагам и зарослям, куда только мог проникнуть верховой. На другие ранчо проснулись, протерли глаза и с неудовольствием поглядели на длиннорогих.
И в результате однажды загорелый, ловкий, франтоватый юноша с шелковым платком на шее, украшенный револьверами и сопровождаемый тремя мексиканскими yaqueros [4] спешился на ранчо Нопалито и вручил «королеве» следующее деловое письмо:
«Миссис Игер. Ранчо Нопалито.
Милостивая государыня!
Мне поручено владельцами ранчо Сэко закупить 100 голов телок, двух— и трехлеток, сэссекской породы, имеющейся у Вас. Если Вы можете выполнить заказ, не откажите передать скот подателю сего. — Чек будет выслан Вам немедленно.
С почтением Уэбстер Игер,
Управляющий ранчо Сэко».
Дело всегда дело, — даже я чуть-чуть не написал: «особенно» — в королевстве.
В этот вечер сто голов скота пригнали с пастбища и заперли в корраль возле дома, чтобы сдать его утром.
Когда спустилась ночь и дом затих, бросилась ли Санта Игер лицом в подушу, прижимая это деловое письмо к груди, рыдая и произнося то имя, которому гордость (ее или его) не позволяла сорваться с ее губ многие дни? Или же, со свойственной ей деловитостью, она подколола его к другим бумагам, сохраняя спокойствие и выдержку, достойные королевы скота? Догадывайтесь, если хотите, но королевское достоинство священно.