- Родился?
- Первого, первого... двадцать первого года, - сказал я.
- Занятие?
- Заключенный.
Следователь переглянулся с полицейским.
- Когда и где выпущен?
- Вчера, корпус двенадцать, камера тринадцать.
- Куда направлен?
- В столицу.
- Документ.
Я достал из кармана свидетельство об освобождении и передал его следователю. Он подколол его к зеленой карточке, на которой записывал мои показания.
- За что осужден?
- За счастливое лицо.
Следователь и полицейский переглянулись.
- Точнее! - сказал следователь.
- Мое счастливое лицо привлекло внимание полицейского в день объявления всеобщего траура - то была годовщина смерти верховного правителя.
- Срок?
- Пять.
- Поведение?
- Плохое.
- Точнее!
- Уклонение от трудовых обязанностей.
- Допрос окончен.
Младший следователь встал, подошел ко мне и одним ударом выбил три передних зуба в знак того, что я, как рецидивист, должен быть особо заклеймен. Это была усиленная мера наказания, на которую я не рассчитывал. Осуществив ее, младший следователь вышел из комнаты, и на смену ему вошел толстый детина в темно-коричневой форме - следователь.
Все они меня били: следователь, старший следователь, главный следователь, судья и главный судья, а в промежутках полицейский применял все телесные наказания, предписанные законом. За мое грустное лицо они приговорили меня к десяти годам, точно так же как в прошлый раз приговорили к пяти годам за мое счастливое лицо.
Впредь, если мне удастся пережить ближайшее десятилетие в условиях всеобщего счастья и мыльной благодати, я уж постараюсь не иметь никакого лица...