Игнатов был дважды вдовцом, и каждая из жён оставила ему по квартире. Так что в какой-то степени Фёдора Игнатьевича можно было считать завидным женихом. Правда, от первой жены у него имелся сын Максим, которому было двадцать три года, но учитывая наличие двух квартир в столице, делить им было нечего.
В качестве ещё одного положительного качества я бы отметила неплохое чувство юмора Фёдора, которое, к сожалению, он нечасто нам демонстрировал. К тому же Фёдор был третьим человеком, с которым я сидела в одном кабинете. Остальные ребята обитали в другом. И только руководители нашего отдела имели по отдельному кабинету.
Теперь представлю Лену Буроватых. Ей двадцать девять лет. «Знойная женщина, мечта поэта» – так охарактеризовал Остап Бендер мадам Грицацуеву, и именно так выглядела Лена Буроватых в глазах Миши Миронова.
У Лены была очень большая грудь, размера, наверное, седьмого. Причём она старалась её прятать, но такое богатство спрятать трудно. Ещё у Лены были длинные густые волосы, которые она обычно убирала в хвост. Причём повышенная волосатость у Лены была не только на голове, но и на остальных частях тела: на руках, на скулах, на подбородке. И меня это, признаюсь честно, несколько возмущало. В наше время, когда женщине доступны любые виды эпиляции, не стоит этим пренебрегать. Однако на подобных недостатках внешности, по-видимому, акцентировала внимание только я, потому что мужчины замечали у Лены только её большую грудь и стройные ноги, которые со временем тоже начали полнеть. Но роскошный бюст затмевал собой любые недостатки во внешности этой девушки, и она этим выгодно пользовалась.
Не будучи замужем и не имея малолетних детей, Лена могла казаться доступной любому мужчине, но при этом таковой не была. Но мужчины этого не знали. Особенно наш Миша Миронов, который мгновенно терял дар речи, когда Лена Буроватых появлялась на его горизонте. А так как Миша Миронов имел в нашей Корпорации значительный авторитет, да и сам был парнем неглупым, то Лена смекнула, что иметь такого покровителя было бы неплохо. И Миша очень быстро попался на её удочку, потому что теперь Лена могла вообще ничего не делать. Любой документ, переданный ей на исполнение, она брала в руки и несла Мише, клала перед ним и, хлопая глазами, произносила:
– Михаил Владимирович, мне тут начальник поручил подготовить письмо в Министерство с нашими предложениями по вопросу уменьшения сроков рассмотрения заключений по законопроектам, а я даже не знаю с чего начать! Я никогда не занималась этим вопросом и боюсь, что не смогу в официальном ответе правильно изложить позицию нашей Корпорации.
И Миша Миронов, моментально бросая все свои документы, радостно принимался объяснять Лене, как нужно готовить ответ. И она терпеливо слушала его, благодарила за помощь и возвращалась на своё рабочее место, где кое-как делала набросок письма в Министерство, после чего снова несла его Миронову. Тот, завидев перед собой Лену, вновь бросал все дела и принимался вычитывать то, что она наваяла. Критиковать свою любимицу он не смел, поэтому просто говорил ей:
– Лена, оставь документ мне! Я сам подготовлю ответ и согласую у начальника. Можешь не беспокоиться! Я всё сделаю вовремя и в лучшем виде!
И Лена не беспокоилась. Спихнув проблемный документ, она возвращалась на своё рабочее место, где со спокойной душой начинала листать какой-нибудь женский журнальчик или раскладывать пасьянс на компьютере. А когда ей требовалось исполнить новый документ, она действовала по уже налаженной схеме, перекладывая свою работу на плечи влюблённого Михаила.
Все это видели и говорили Мише, что Лена его использует, но он твердил в ответ, что лишь помогает молодой сотруднице влиться в работу, и у него нет к ней никаких чувств, кроме дружеских, но никто ему не верил. И впоследствии это привело к целому ряду проблем, которые возникли в нашем коллективе. Но об этом я расскажу чуть позже, а пока остановлюсь на том, что если бы не манипулирования чувствами Миши Миронова, который был семейным мужчиной, я бы, наверное, и слова дурного про Лену не сказала, так как она была приветливой и дружелюбной девчонкой, от которой не приходилось ждать подлости за спиной. Лично у меня с Леной были неплохие отношения, как и у остальных наших сотрудников, поэтому в целом будем считать её положительным персонажем, хотя и не лишённым некоторых недостатков, как, впрочем, и любой из нас.
И наконец, я добралась до Анатолия Юрьевича Макарова – нашего начальника. Он моложе меня на год, да и вообще моложе почти всех своих подчинённых. По образованию он – медбрат и некоторое время работал санитаром на скорой помощи. Однако ему посчастливилось иметь очень влиятельного дядю, который в своё время свёл знакомство с Генеральным директором нашей Корпорации. Правда, тогда он был только заместителем Генерального директора, но и этого было достаточно, чтобы дядя Анатолия Юрьевича попросил своего нового знакомого пристроить племянника на тёпленькое местечко. Однако Корпорация «Делай то, что не делают другие!» хоть и являлась разноплановой организацией, медицинских услуг населению не оказывала, и потому Толе Макарову было предложено получить ещё одно образование, которое помогло бы ему устроиться на хорошее место. И недолго думая, Макаров нашёл какой-то захудалый коммерческий юридический ВУЗ, поступил туда и, будучи студентом первого курса, получил должность заместителя начальника юридического отдела нашей Корпорации. А через три года, когда начальник юридического отдела благополучно ушёл на пенсию по возрасту, Анатолий Макаров, не имея законченного юридического образования, занял его место. Такое стало возможно лишь потому, что его покровитель сам стал руководителем Корпорации и мог принимать любые решения касательно кадрового состава своей организации без учёта необходимых требований к должностным обязанностям той или иной штатной единицы. В итоге, Анатолий Макаров в возрасте двадцати восьми лет оказался на очень солидной и выгодной должности, ради получения которой обычные люди трудятся лет тридцать. Знаний и опыта юридической работы у Макарова было меньше, чем у любого из его подчинённых, он ни разу не был в суде, да и вообще самостоятельно не мог составить даже самый простой договор. Он был начальником чисто номинально, однако ни один подготовленный нашим отделом документ не попадал на подпись руководству Корпорации без визы Макарова. И чтобы показать свою «компетентность», он всегда заворачивал абсолютно все документы, подготовленные любым из нас. И в качестве замечаний предлагал либо поменять абзацы местами, либо изменить падеж в какой-либо фразе, либо из двух предложений составить одно или наоборот, в общем, придирался по мелочам, а не по существу, и визировал подготовленный документ лишь после двух-трёх исправлений. И я уже настолько привыкла к подобным чудачествам нашего начальника, что даже не обращала на них внимания и всегда была морально готова к тому, что даже самый отшлифованный текст Макаров будет пытаться улучшить путём перестановки слов и фраз местами.
О том, что Анатолий Макаров является самым слабым юристом в Корпорации «Делай то, что не делают другие!», знали не только сотрудники нашего отдела, но и вся Корпорация, так как нам прямо в лицо говорили, что мы – единственный отдел, который может спокойно существовать без начальника. Так оно и было, потому что когда посреди рабочего дня Макаров куда-то исчезал, никого не предупредив и переставая отвечать на телефонные звонки, наш отдел продолжал нормально функционировать. Документы исполнялись в срок, рабочие встречи проходили в запланированном порядке, судебные заседания не пропускались. Даже если вдруг Генеральный объявлял внеплановое совещание и никто не мог найти Макарова, то вместо него на совещание отправлялся кто-нибудь из старших сотрудников нашего отдела. Обычно это были Миронов или Решетникова. И когда Макаров вновь появлялся на рабочем месте, то не пожинал никаких негативных последствий своего отсутствия, так как никто его не то, что не наказывал, но даже не журил. Все знали, что он под крылом у Генерального, а самому Генеральному было плевать, кто именно принёс ему документы на подпись: начальник юридического отдела или один из его подчинённых. Главное, что работа была выполнена и выполнена в срок.