Артур просунул руку ей под голову и, легонько оттянув за волосы назад, поцеловал в шею. Он скользил губами по ее коже как бы лениво, не торопясь, и раздразнил Шейлу до исступления. Потом прикусил ей мочку уха, поцеловал родинку в ямке у ключицы, где бьется пульс, опустился ниже и лизнул сосок…
А потом, когда Шейла уже изнемогала от страсти, перекатился на спину и, взяв ее за талию, усадил на себя. Она стала осыпать жадными поцелуями его грудь в темно-русых завитках волос, плечи, шею, а его руки без устали ласкали ее тело, распаляя желание.
— Арти! — выдохнула она жарким шепотом. — Ну же, Арти!
И их тела задвигались, повинуясь ритму страсти.
— Теперь я понял, почему женился на тебе, — хрипловатым шепотом произнес он потом, когда они лежали, изнемогшие от ласк.
— Ну и почему? — отозвалась Шейла, перебирая влажные завитки волос у него на груди.
— Потому что мы идеально подходим друг другу.
— А для меня это не новость! — улыбнулась она. — И знаешь почему?
— Потому что ты меня хорошо изучила, — ответил Артур, прижимая ее к себе.
По крайней мере тогда ей именно так и казалось, думала Шейла, смахивая со щеки слезинку. Какое самомнение! На самом-то деле она его так и не узнала. Хотя какая разница? Аманда права: все равно она его все еще любит. И никуда от этого не деться.
На другом конце города Артур тоже предавался воспоминаниям. Счастливое было время… Когда они с Шейлой поженились, у них не было ничего. Снимали небольшую квартирку в Манхэттене и едва-едва сводили концы с концами, но как хорошо им было вдвоем! Правда, они частенько спорили — по пустякам и вообще из-за всего на свете, — но зато какими сладкими потом были у них примирения!
— Арти, холодильник опять барахлит. Посмотри, в чем там дело?
— Разве я у тебя спец по холодильным камерам? — с дурашливой гримасой отвечал он. — Увы, хозяйственная моя, я не по этой части.
— Арти, я серьезно! Посмотри, пожалуйста.
— А я тоже вполне серьезно. Шейла, говорю тебе, в технике я мало что смыслю.
— И что теперь делать? Вызывать мастера? Денег и так нет. Ну сделай что-нибудь, ты же мужчина.
— Ну ладно, так и быть. Но учти: никаких гарантий!
— Хорошо.
Холодильник едва-едва морозил, но Шейла не жаловалась, утешая себя тем, что со временем они купят новый. Потом отказала стиральная машина, купленная на распродаже, и Шейла снова обратилась к Артуру за помощью, и он снова отшутился.
— Арти, так нельзя! — сердилась она. — Можно подумать, мне одной это нужно. По-твоему, я должна целый день стоять у корыта? Или ты хочешь, чтобы я после занятий таскалась в прачечную?
Однако целый месяц ей пришлось стирать руками и носить вещи в прачечную, но она не роптала, а однажды вечером, как бы между прочим, сообщила, что холодильник и стиральная машина в полном порядке.
— Что за чудеса? — изумился Артур. — И как тебе это удалось?
— Легко! — ухмыльнулась Шейла. — Встретила на днях соседа, поболтали с ним о том о сем, а потом он согласился зайти к нам. — Тут она выдержала многозначительную паузу и уточнила: — Взглянуть на нашу технику.
— Какого еще соседа?
— Мистера Флинта. Того, что живет напротив.
— Так это тот жеребец, что полуголый бегает по утрам трусцой?
— Он самый.
— И сколько же он взял за починку?
— Нисколько.
Артур покосился на нее с подозрением.
— Как это? Бесплатный сыр, миссис Эшби, бывает только в мышеловке.
— Он сказал, — с невинным видом пояснила Шейла, давясь от смеха, — что за его услуги я могу либо испечь ему торт, либо переспать с ним.
— Ну а ты что?
— Ты же знаешь, Арти, я не спец по тортам!
— Ах так?! — зарычал он, с притворной угрозой надвигаясь на нее. — Берегись, женщина!
Шейла кинулась бежать, Артур следом за ней — и скоро они очутились в спальне.
— Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — дико вращая глазами, завопил он и, схватив Шейлу на руки, швырнул на кровать.
— Арти, ты что? — задыхаясь от смеха, выдавила она. — С ума сошел?
— Угадала. Сошел. — Он поцеловал ее в губы и, расстегивая на ней блузку, добавил: — Теперь я знаю, почему ты никогда не печешь мне торты.
Шейле нравилось поддразнивать его, вспоминал Артур, ворочаясь без сна в постели. И нравилось заниматься с ним любовью. Тогда ей все в нем нравилось. Да она скорее бы умерла, чем позволила другому до себя дотронуться! Шейла… Им было так хорошо вдвоем! И могло бы быть хорошо и теперь, только, видно, не судьба…
На следующее утро Шейла встала с твердым намерением первым делом поговорить с Томасом насчет отпуска. Едва войдя в редакцию, она почувствовала что-то неладное. При ее появлении воцарилось тягостное молчание, все отводили глаза в сторону. А может, ей это кажется? Не выспалась, вся на нервах, вот и результат.
— Томас у себя? — спросила она у секретарши, которая, как утверждали острословы, работала в газете с момента ее основания и, судя по всему, собиралась оставаться на своем посту до гробовой доски.
Секретарша покачала головой.
— Нет еще. Минут десять назад звонил, сказал, подъедет во второй половине. Что-то у него там с машиной.
Ну вот! Одно к одному! — разозлилась Шейла. Только она собралась с духом, а главного на месте нет. Ну почему машина у него сломалась именно сегодня? Да ко второй половине дня у нее весь запал кончится.
— Будьте так любезны, передайте, что у меня к нему разговор, — попросила она секретаршу. Я сейчас поеду в суд, а потом вернусь. Только пусть он меня дождется, ладно?
— Не беспокойтесь, все передам! — Секретарша кивнула и, с сочувствием заглянув Шейле в глаза, добавила: — Я вас понимаю! Такая жесткая конкуренция ставит вас в нелегкое положение.