Потерять сапог - к счастью
С работы Инна часто возвращалась заполночь, потому что, кроме продажи товара, вела ещё и бухгалтерию. За дополнительные обязанности заведующая ей доплачивала. К тому же Инне всё равно дома было нечего делать. Там, кроме восьмидесятилетней матери и её вредного питомца, попугая Кеши, девушку никто не ждал.
Инна выключила компьютер в кабинете заведующей и, посмотрев на часы, едва не схватилась за голову. Ой-ёй-ёй. Как же она опаздывает!.. Сейчас, если Инна не поторопится, маршрутка уедет. А ей иди потом целый час через мост пешком, к автобусной остановке.
Доделав отчёт, Инна начала собираться в бешеном темпе, потрепав себе нервы в поисках ключей. Наконец она их нашла, а когда вышла из магазина, то пришлось изрядно пробежаться за маршруткой, крича и махая водителю руками, но всё оказалось без толку. Маршрутка не остановилась.
Видимо, Инна недостаточно громко кричала, либо, как обычно, водитель слушал радио с таким громким звуком, что и внимания на её крики не обратил. Но вероятнее, что девушке просто не повезло. Так часто происходило с Инной, когда она опаздывала или возникало ещё какое срочное дело.
Вот и сейчас, вдобавок ко всему, на улице начался мелкий противный дождь из тех, которые, затянувшись на всю ночь, к утру перерастают в такой плотный туман, что ничего дальше вытянутой руки впереди не видно.
Инна сняла с плеча сумочку и вздохнула, расстроившись, что из-за спешки ещё и зонт на работе забыла. И сразу подумала про своё досадное невезение по жизни. Настроение от подобных размышлений совершенно испортилось.
Она накинула на голову капюшон своей тонкой куртки, обнаружив ещё одну причину подосадовать: куртка-то не была непромокаемой. От злости Инне сразу захотелось сладкого. Отправляясь пешком через мост, девушка раздумывала о шоколадке с орехами, лежавшей в сумке. Может, её съесть? Тогда полегчает?
И сразу Инне ещё сильнее захотелось съесть шоколадку, но ведь тогда она наверняка об этом пожалеет. И так с таким трудом избавилась от двух с половиной килограммов за неделю, стоически сидя на кефирно-гречневой диете. А мама ела вкусное домашнее сальце, картошечку запекала и никаким лишним весом не заморачивалась. Наоборот, как специально, сдобные булки практически каждый день выпекала. И улыбалась себе, довольная, аки слон, когда потом с соседкой с первого этажа смотрела любимые детективные сериалы и булками к чаю закусывала.
Инна же слюной давилась, но раз решила в платье своё единственное, маленькое чёрненькое, к празднику влезть, то будь оно неладно, а она влезет! Да платье ещё чуток свободным окажется. Зато на празднике на вкусности всякие потом ей можно будет налегать без опаски, что платье случайно от непривычного обжорства треснет.
Дождь усиливался. Воздух стал очень влажным, тянуло неприятной сыростью с реки под мостом. Инна прошла метров двадцать. В такую погоду пешком по дороге с лужами её сапоги, с небольшими тонкими каблучками, - одно наказание... Вот от злости теперь и голова разболится, придётся таблетку пить. Таблетка на желудок подействует обязательно...
Частое собственное недовольство и оттого сварливость не по возрасту, вот честно, Инну никогда не радовали. Мама за подобный настрой дочери, как у старушки какой, упрекала. Сама Варвара Семёновна, когда не болела, выглядела необычайно жизнерадостной и позитивной, порой до тошноты.
У Инны же капризы усиливались осенью, как раз перед собственным днём рождения, словно напоминая о фатальном невезении в личной жизни, обостряя тоску на душе и всевозрастающую нелюбовь к себе.
Вот и сапоги Инны начали промокать. Из-за тусклого света фонарей она не заметила большую, слившуюся с чёрным асфальтом лужу и ступила туда ногой. Инна брезгливо поёжилась и вдруг замерла на месте, рассмотрев, как через дорогу в её сторону бредёт невысокая широкая фигура не то женщины, не то мужчины. Под ложечкой противно засосало. Вокруг, как по закону подлости, ни одной машины.
Может, ей лучше сразу позвонить в полицию? "И что сказать? - едко усмехнулась своим рассуждениям Инна. - Вот-вот! Подумают - ненормальная, и если что в действительности случится, то уже не приедут". Она ускорила шаг, и в голову пришла очередная гениальная, но не подходящая к ситуации, наверное, снова от невезучести идея. "Кыш, дурные мысли!" Истерический смешок назревал у Инны в горле. Чтобы вызвать такси, у неё нет денег. Опасалась, дурёха, что ограбят. И карточки с собой Инна тоже не брала: вдруг и их заберут, а на карточках большая часть накоплений на ремонт и на чёрный день... Маму же в такое позднее время по телефону не добудишься, чтобы денег таксисту вынесла. В общем, ситуация возникла неудобная.
- Женщина! - услышала за спиной грубый голос запыхавшегося человека.
Первой мыслью Инны было не отвечать, а бежать... Но внутренний голос чётко подсказывал, что лучше остановиться и узнать, что тому или той за спиной от неё нужно. Ведь Инна сейчас была жуть как уверена: если она сейчас побежит, то её догонят...
- Что? - обернулась Инна. Сжала крепко сумку, пытаясь в неверном свете фонарей определить, кто перед ней.
- Женщина, сумочку свою дайте мне. Живо.
Вот в руке бомжа, в этой нелепой широкой одежде, скрывающей грузную фигуру, блеснул нож. Инна догадалась, что перед ней всё же мужчина. И всё, чего ей захотелось сейчас, так это от злости треснуть его своей сумочкой по голове.
- Нет, не дам, пошёл к чертям собачьим! - выкрикнула Инна.
Бомж в ответ рассмеялся, закашлялся и, что-то злобно бубня, похоже: "Дай денег, курва!", побежал на неё.
Инна раньше никогда не представляла себя в подобной ситуации, даже в кошмарном сне. И как поведёт себя, тоже не предполагала, опасаясь больше всего, что растеряется, впадёт в ступор, как часто происходило с героинями детективных сериалов, просмотренных на пару с мамой. Но Инна стиснула кулаки, крикнула громко и со злостью - так, что сама своего голоса не узнала:
- Ааа! Помогите!