Было уже недалеко, показались общежития, на противоположной стороне — частный сектор, где выдавали участки мелким начальникам, стадион «Юность» — достояние работников промзоны. Жаль, но нынче стадион стал крупнейшим пунктом приема вторсырья из металла. Да, здесь прошло детство…
Автобус зашипел, его подергало, и вот она — неизменная в годах конечная остановка, казалось, что время не имеет над ней власти. Он не спеша вышел, глянул на часы и понял, что все складывается как никогда лучше, времени было с запасом.
Перед ним открылся вид проходной в промзону. Это был приблизительно 3-метровый забор из красного кирпича, с врезанной в него аркой. Ее высота и ширина были огромные, через нее мог проехать любой грузовик, даже боком, или два сразу. Украшением же арки служили огромные объемные буквы, время их потрепало, цвет был уже не такой ярко-красный, как в детстве, некоторые буквы накренились, они гласили:
«ТЫ — ОПОРА СТРАНЫ! НЕ ЛЕНИСЬ!».
А вот и она, минута радости и счастья перед работой. Он двинулся в сторону ветхого и облезлого ларька. Ларек был времен остановки, но время его не пощадило. Ассортимент был «огромен»: кофе с молоком, черный кофе, табак и дежурная газета на отрыв для покупателей табака. Если не изменяла память, продавщица тут работала еще тогда, когда его мать трудилась в промзоне, ее галантность зашкаливала. Было сразу видно, что это — профи, свой сарказм и хамоватость она оттачивала годами, а более кислое лицо нужно было еще поискать.
Получив свой напиток, порцию табака и кусок газеты, он направился в «свое» место, это было совсем недалеко. Буквально несколько секунд движений — и самокрутка была готова, спички, огонь, затяжка… Это была основная радость утра. Хоть кофе и был отборными помоями, но это время в тишине, в этом месте, наполняло его спокойствием и давало сознание контроля своего времени. А контроль времени, в свою очередь, дарил иллюзию свободы.
Миг мыслей и иллюзий пролетел, кофе допит, пора на работу. Было еще немного времени, что позволяло дойти до проходной неспешным шагом. И снова режет глаз рекламный щит 10-летней давности… Он точно не помнил, сколько лет или десятков лет этот щит здесь был, но его картинка была неизменна: на фоне стояла большая группа политиков, а внизу был незамысловатый текст: «Людям от Людей».
***
Страна имела большие просторы. Можно сказать, что ресурсов было даже с избытком, но это не отводило взор от соседских «сокровищ». Практически постоянно находясь втянутой в военные конфликты, зачастую с ее инициативы, она притягивала в свои закрома все больше чужих «сокровищ». Конечно, прямо об этом никто не говорил, зачастую это все делалось в качестве помощи другим людям. Им помогали достичь невиданных до сего свобод, вырваться из лап гнета и зажить полноценной, счастливой и полной жизнью, которую они заслужили.
Никто не рассматривал перспективы, все желали урвать кусок здесь и сейчас. Потому вся экспортная политика строилась на сбыте сырья. Когда-то имелись фабрики конечного продукта, но мелкими и уверенными шагами они все закрывались, специалисты узкого профиля оставались без работы. Но безработицей не пахло, крепкие руки были всегда тут в цене, правда, не большой. Потому, пока сила была в руках, смерть от голода была не страшна.
Сказать, что в страну ехали иммигранты в поисках лучшей жизни, нет. Были места и хуже, но данную страну зачастую и так рассматривали под меткой «хуже».
Более смекалистые и имеющие хоть какой-то финансовый запас давным-давно пересекли границы и покинули страну, еще в тот момент, как крысы в трюме стали паковать чемоданы. Нынче покинуть страну было довольно непросто, рабочие руки удерживали как могли, но не улучшением условий, а созданием препятствий. Пройти все круги бюрократических барьеров было нелегко, к тому же, нужно было промазать каждый круг хорошенько деньгами, на это шли месяцы. Но суть в том, что, даже имея все документы, наполнив все карманы мелких чиновников, была очень большая вероятность получить отказ на выезд, без каких-либо объяснений.
Как же обойти стороной доступность услуг и товаров страны:
- хочешь авто — держи;
- любые элементы роскоши — на;
- должность — не вопрос;
- продукты импорта — есть;
- совершил преступление — с кем не бывает.
Был только один небольшой нюанс для вышеизложенного, это наличие денег.
Коснемся чуть свободы слова. Она была в полной мере, говори что угодно и кому угодно, но желательно в своей квартире и шепотом. Свобода слова была номинальной, можно было говорить до тех пор, пока у тебя не появлялся круг слушателей. А когда появлялась аудитория, которая воспринимала все сказанное, зачастую автор слов становился неумелым водителем. Если он не имел авто, находились скрытые годами заболевания и человек сгорал моментально.
Слежка была везде, но не особо тщательная: чего боятся запуганного стада? Методы контроля были поверхностные, но их хватало, чтобы наполнять лагеря свежей рабочей силой.
Если взять страну в целом, то все это не было снегом на голову, все внедрялось постепенно, в меру дозволенности... Сразу и собака тапки не приносит.
Поскольку страна была полна свобод, эти свободы подразумевали выборы кандидатов в парламент. Такой балаган лицемерия стоило бы еще поискать, война за электорат шла любыми доступными методами, даже за гранью морали. Какое-то время были варианты кандидатов, но некоторые партии объединялись в связи с общими интересами, некоторые поглощали других. Но все-таки был выбор, хоть скудный, хоть лица те же, но был. Иногда казалось, что вот он, кандидат от народа. Но это была показуха, а если и нет, то ложка меда в бочке фекалий ситуацию не меняла.
Со временем появилась монопартия. Кто-то вошел в нее на выгодных для себя условиях, кто не сильно хотел прогибаться, тоже вошел — в мир иной. Хоть до этого и не было особого смысла в выборах, так при создании монопартии смысл вообще покинул это место. Выборы стали формальностью, но люди ждали этого дня — их все же ожидала небольшая радость. Во-первых, это выходной, а во-вторых, сдав свой бюллетень, каждый проголосовавший получал небольшой презент — буханку хлеба и банку рыбной консервы.
Шло время, и распыляться на выборы стало лень, эта иллюзия выбора била в копеечку, хоть и мелкую, но все же. Они подумали, перед кем им распыляться? Кто все эти люди, что они должны держать перед ними отчет? Был принят закон, единогласно, который гласил: «Член парламента — пожизненная должность, избирать нового члена парламента может только коллегия из действующих членов парламента».
Так они и стали сами себя избирать, уже никто не знал их количество, но они держали людей в курсе, в газетах печатали, когда и кого избрали, какую он займет должность, что решение было единогласным. С годами и этого не стало. Был принят еще один закон: «Результаты парламентских голосований — государственная тайна. Любое разглашение и попытки достать информацию об их результатах, должны караться высшей мерой наказания».