Шрифт
Фон
Вера
Люблю любовь любимую мою,
Надежду Надю мою.
Я верю в Веру мою,
Мою Софию, – мать мою.
Я верю в бога, я верю в сатану,
Я верю в ангела и черта.
Я верю лишь себе самому,
И больше никому я не верю.
Лишь я способен сам,
Достичь своей я цели.
Себе я верю я порой,
Сама себе я верю.
Не верю никому я,
И сам себе не верю.
Ведь враг порой себе, лишь я одна,
Себе не верю никогда, сама себе не верю.
И лишь не веря никому,
И, в частности, себе.
Ты верить будешь одному,
В себя ты будешь верить.
И эта вера пронесет,
Тебя по жизни дальней.
Надежда твое не умрет, любовь нежданно к тебе придет,
София – мать, трех дочерей премудрых.
Ты враг порой, порой ты ангел,
– О человек! Пороков сладких;
Великих достижений и падений их,
Великих таинств человека.
– София – мать трех дочерей;
В терпенье, вере и любви;
В надежде истинной любви;
К тебе София – дочке Вере:
К тебе, о Вере и Надежде;
К Надежде и Любви:
Я взор к Вам свой обращаю,
Я верю в Вас, и Вас люблю.
В дороге жизни долгой,
Вы все со мной.
Надежда ты моя и Вера,
Любовь моя – небесное создания Серафима.
Я верю в это и не верю вовсе,
Я человек – прагматик, атеист.
Но вера все ж со мной,
Надежды тоже есть немного.
Любовь моя, – София, целая семья,
В красивом и уютном доме у очага.
Очаг семейный, вот он, разожжен камин,
Тепло, у очага семья моя София с дочерьми.
Что может быть ценнее радости бытия?
Лишь тишина, надежда, вера и любовь.
Все эта мать моя – София,
Три дочери ее.
И лишь она одна мне верой истине дороже,
Надежде, вере и любви моей.
В семейном очаге моем,
Мой дом тепла и света.
Жестокий бог
Жестокий бог, он властен надо всеми,
Жестокий бог, кровавый бог моей всей жизни.
Жесток он и беспощаден,
Велик и нет, кто знает.
За бога этого мы убиваем,
Мы лжем друг другу мы.
Богатому злату нашего тщеславия,
Могучей завести людской.
Кто он? Бог нашего тщеславия?
Могучий завести людской.
Он – бумажка, и больше ничего,
Могучие клеймо всемирного злосчастия.
Купить его – нельзя,
И заработать тоже.
Лишь можно его украсть,
Иль нищенствовать – удел для дураков.
Бумаги мы трепещем – люди,
Бумаги – поклонимся мы ей.
И создаем мы идола в ней,
Прекрасного бога зависти моей.
Жестокий бог, другого мы не знаем,
И В бога истинного веру утратим,
И покланяться мы будем другому богу,
Жестокому его творенью.
– Кто он таков? Кровавый бог,
Идол мой прокля́тый.
Он – доллар, евро, фунт и стерлинг,
Дубовый рубль он.
Валюта мира – зло.
Валюта мира – власть.
Валюта мира – божество.
Валюта мира – смерть и больше ничего.
– О бог! Злосчастия и разочарования,
Молю тебя, избавь меня от зла.
И дай мне силу веры в тебя,
Хоть черт побрал тебя.
Великого канцлера народа,
Убийцу и власть.
Как я хочу твою я власть,
Бумаги твоего раба, твою мать власть.
– О человек, глаза открой,
Бумагу бога уничтожь,
Раскрой ты сердце истинной души,
Тоска и злоба, зависть прочь.
И станешь добрым ты,
В печалях и забот.
О ценной ценности семьи и жизни,
Ты будешь думать у окна.
И радости любви к природе жизни,
В сердце войдет без труда.
Любовь и тишина твоя,
Покой твоей всей жизни – тишина.
Цена ее бумага.
Великая жестокая она,
В завести живет она,
Валюта, волнение моей она всей жизни.
И все, конец настал,
Бумага не нужна.
Могила ждет тебя,
Купленной валютой жизни.
Прощай безумный человек,
Могила впереди.
И где бумага? – бог желания?
Где бог твой власти и любви?
В народе ненавистный ты.
Его уж нет, ушел он от тебя к другому,
И нищ ты стал, а был богат иль нет?
Душа твоя отдана иному,
И рая для тебя как не было так нет.
Подруга жизни
О сигарета! – Подруга жизни,
Прекрасен дым твой, – сексуален.
Из женских уст прелестных их его мы выдыхаем,
И белой струйкой он стремится в свет.
О сигарета, жизнь моя,
Подруга закадычная моя,
Мое наслаждение и тихая убийца,
Мой ангел – моя подруга ты.
Мы не обойдемся друг без друга,
Курить я жажду, ты моя.
Подруга закадычная моя,
Подруга смерти, судьба моя.
Ты сигарета мной любима,
Ты наслаждение мое.
Подруга жизни – сигарета,
Моя любимая подруга жизни.
Но вот проблема, я одна,
Пропахла табаком я навсегда,
Семья ушла, осталась лишь она,
Подруга – сигарета, подруга закадычная моя.
Вчера понравился мне парень, и я хотела его поцеловать,
А он сказал мне, – ты помойка?!
Пропахла дымом ты,
Ни женщина, ни мать,
О женщина! Ведь ты же мать?!
Задумалась она, и закурила,
В раздумье сигареты дыма.
Ее подруга, лишь она одна,
И больше никого, – судьба твоя.
Теперь не стоит кого-нибудь винить,
Лишь саму себя ты будешь винить,
Поддавшись наслаждению ее,
Теперь одна ты, и больше никого.
Сидишь ты за столом и куришь,
Подругу-сигарету закадычную свою.
И ты одна, – пропахшая помойка,
И больше никого вокруг.
Лишь пачка сигарет и зажигалка тут,
В руке подруга, и во рту оно.
И дым из женских уст струится,
И пахнет изо рта.
Одежда пропахла табаком,
Задумалась она.
– Какая дура я была!
Одна, совсем одна.
В печалях – радостях и горе,
Моя подруга сигарета, оставившая меня одну.
Сдружив с собой навек,
Подруга-сигарета, навсегда.
Вот смерть пришла,
Подруга предала.
И новою жертву ищет она,
И находит без труда.
Мой бог сигарета, ты моя,
Тебе поклоняюсь я.
Курю я радостно тебя,
Из уст струйку дыма выпуская.
Думая, что это сексуально,
В дыму себе найти кого-нибудь.
Но вместо этого лишь горе,
И одиночество одно.
И больше ничего,
В дыму красивом, горе.
В одиночестве одном,
И скорой смерти, – женском горе.
Печаль одна, здоровье хоть куда,
Теперь могила ждет тебя.
Бесславная кончина жизни,
В куренье сигарет, убийстве плода жизни и себя.
Сигарета – подруга моя,
Ты у меня одна,
Душа-компания моя,
Нежная убийца жизни человека.
Шрифт
Фон