Правда, он научился извлекать пользу из домашних скандалов: распалял себя до «кровавых мальчиков в глазах» и выплескивал всю энергию, которая бушевала в нем, не находя должного применения, на Светлану, обвиняя ее в том, что она женила его на себе, испортила его молодую жизнь и помешала карьере.
Какой мужик станет терпеть рядом жену, зарабатывающую больше его?
Но однажды в ответ на свои упреки он не услышал ничего, кроме постукивания вешалок в шкафу и шуршания целлофановых пакетов. Зажав в зубах сигарету, Лана методично собирала свои вещи.
— Ты куда? — Валера беспомощно улыбнулся.
— Домой, — просто отозвалась жена, — к своим родителям.
— Как? Куда?! То есть…
. — Все, Ковалев. Всему есть предел. Я устала, безумно устала от тебя, твоих проблем, германских диалектов. Я устала быть твоей нянькой, мне скоро двадцать пять лет, и я хочу начать все сначала, понимаешь?
— Никуда я тебя не отпущу! — загрохотал он.
— А я тебя и спрашивать не буду! — отрезала Светлана, вытаскивая чемоданы в прихожую.
— Не пущу! — Он встал перед ней и раскинул руки.
— Брось! — жестко произнесла Лана и, отодвинув Ковалева в сторону, открыла дверь. Валера бестолково забегал, но Светлана ловко подхватила чемоданы и, вызывающе тряхнув головой, решительно двинулась к лифту.
Ноябрьское утро было стылым, опавшие листья примерзли к асфальту. Ноги Валеры в домашних тапочках быстро замерзли, но пока Светлана ловила такси, он стоял рядом и говорил, говорил…
— Иди домой, простынешь, — отмахивалась Лана от его слов. Притормозила «Волга», Светлана быстро договорилась с водителем, забросила в багажник чемоданы. Дверца машины звонко захлопнулась, отсекая Лану от недолгой замужней жизни.
Берлин, отель «Хилтон», конференц-зал,
10 октября, 21.00-23.00
Ника и Лана вышли из зала ресторана и медленно, словно нехотя, направились к конференц-залу.
— Чего-то я уже устала. Ноги болят, голова болит, язык устал. Старость, — притворно-жалобно проговорила Ника.
— Иди скорее сюда! — перебила Нику Лана. — Посмотри, какая красота!
Переводчицы стояли перед витриной магазина мейсенского фарфора.
— Ну что ж, настоящее произведение искусства, — рассеянно заметила Вероника.
— Синие мечи, — прошептала Лана. Как завороженная она смотрела на витрину.
— Ты о чем? — Ника перевела взгляд с витрины на Светлану.
— Правду говорят, что в жизни все идет по кругу, — оживленно заговорила Лана. — В детстве я очень любила читать книжку о майоре Пронине, да и не только о нем. Я обожала серию военных приключений!
— В самом деле? Была такая книга? А я думала, что это такое нарицательное имя, — перебила ее Ника.
— Да нет, самая настоящая книга и самый настоящий Пронин! Так вот, первое дело майора Пронина так и называлось «Синие мечи». Старушка, у которой он снимал комнату, коллекционировала мейсенский фарфор и одновременно руководила бандой контрреволюционеров, которая называлась «Синие мечи». Такая мелочь, а запомнилась!
— Так вся наша жизнь состоит из мелочей. А вот тебе и наглядный пример, — взгляд Ники стал цепким и холодным, когда они вошли в фойе бизнес-центра, — видишь, ЧТО делает Инна?
— Пакует папки с информационными материалами для участников конференции.
— Вижу, — Ника сделала нетерпеливый жест, — а КАК пакует, видишь?
— Быстро.
— Быстро и неаккуратно! А это значит, что все доклады участников будут перепутаны, никто не уследит ни за регламентом, ни собственно за докладами. — И Ника решительно шагнула к молоденькой девушке, небрежно запихивающей пачки бумаги в пакеты с эмблемой конференции.
— Ладно, сами разбирайтесь. — Светлана заглянула в зал, где персонал отеля расставлял столы и стулья, подключал аппаратуру и устанавливал подиум для президиума.