Рассказы: истории и размышления на тему - Боррони Дмитрий Георгиевич

Ангел «ВЕСТНИК»

Но вот светлые ангелы прилетели и встали против темных,

И драка начата,

И долго шла она.

Бились долго ангелы друг с другом бились насмерть,

Луна-проказница, застлала солнце ночи.

И вот они исчезли,

Ангелы в ночи и дня.

Эти строки как лучше и правильней подходят к этой главе. Ночь в дневном свете. Солнечное затмение. Красивое зрелище. Кто видел это зрелище никогда не забудет его. Тихо и плавно лунный диск скрывает солнечный и наоборот. Два затмение которых никто никогда не забудет. Прекрасное зрелище.

Но вот я вижу статуи нечистых,

Они прекрасны красотой.

Любвеобильны и игривы,

Красы любви моей.

Я видел этих нимф прекрасных,

В лучах заката солнце.

И спал я с ними и она спала,

И вскоре демона-ребенка родила.

Он был прекрасен и хорош,

Любил науку и гипноз.

И магию, любил он колдовать,

Магистром стал он темных сил.

Взойдя на престол свой, грешных душ,

Он там пробыл довольно долго.

И властью наслаждался он,

Красивой золотой короной.

Красиво то, что нам прекрасно,

И то, что нам ужасно.

Красиво все, что нам подвластно,

Красиво то, что нам приятно.

В любви мы наслаждаем властью,

То, что нам подвластно властью.

Красивым нашем, безмятежным духом власти,

Ее глашатай, слухом власти.

Я пишу эти строки потому, что я видел ангелов глашатай. Они трубили в трубы и играли на арфе. Везя золотую катафалку запряженную лошадьми. Я зал кто в ней был. Там был Фрол. Он лежал в золотом гробу, который лежал на золотом катафалке. Лошадь везла ее по дороге.

Но как объяснить, Фрол стоял на опушки леса и читал стихи. Я с Надеждой слышал их и ужасался их стихосложению.

Затем огни и стрелы поражений,

Война грядет, война не за горами.

Холодная война звезды одной,

Звезды далекой во вселенной власти.

Сражений много будет за нее,

Но победит лишь он один.

И будет мир насей планете,

Пока часы девятку не пробьют.

И снова войны и кровопролитие,

Итак всегда.

Изрек я и умолкаю.

После этих стихов монах исчез, а мы снова стояли на балконе. Смотрели на улицу Яблочкинова и смотрели друг на друга. Григорий рассказал мне сон. Свой сокровенный сон. И я тут подумала – а была ли деревня, название которое Равенство? И был ли вообще то, что я с Григорием видела в ней? Может я все это время была здесь, мне все это снилось? Мне стало жутко не по себе. Я прижалась к Григорию, обняла его крепко и сказала.

–Обещай мне, чтобы не случилось, ты никогда меня не оставишь.

Григорий ласково посмотрел на Надю. Прижал ее к себе и ласково сказал.

–Это я тебе обещаю.

–Я чувствую, что я снова на том же озере в деревне Равенство. – сказала Надя. – я вижу ту же семью, и мне кажется, что бабка Агафья скоро приедет в Москву и мы снова вынуждены будем терпеть ее.

–Что ж. – сказал Григорий. – посмотрим. Ведение иконы.

Ведение (икона)

Из воспоминаний Эммы.

-Эмма читала свой дневник своим дочерям. Они слушали свою маму, и у них от пережитого в этом дневнике замирало дыхание. Этот рассказ из дневника Эммы всегда был для нее самой интересен и горек одновременно. Что в нем такого? Спросим это у дневника. Итак, дневник мы, внимательно сейчас перелистывая твои страницы, и читая ту историю, записанную на них понимаем, что это так грустно, что читая тебя, я, всегда, не могу отделаться от мысли, что могло бы все быть иначе.

Москва семидесятых, это был тихий и спокойный городок, со своими проблемами и со своими радостями. На улицах мало народу, улицы полупусто, красиво. Москва семидесятых красивая столица СССР. Я бы ее описывала долго и долго. Но к сожалению, это невозможно, так как вся ее история ушла в прошлое. Сейчас Москва другая, Москва западная, но никак не та, которую мы когда-то знали. Тихая и покойная Москва семидесятых.

Из дневника Эммы.

-Сегодня мы вернулись в Москву. После такого отдыха нам кажется, что Москва – это рай. Но рай длился недолго. Не успели мы приехать в Москву, и войти в подъезд нашего дома на улице Яблочкинова, как к нам подошли двое в штатском и без всяких объяснений, лишь показав удостоверение сотрудников КГБ, препроводили Григория в авто. Затем они уехали и около суток от него не было никаких вестей. Мы не знали, что делать? Что вообще происходит? И зайдя в квартиру, Надя бросилась к телефону и набрав какой-то номер сообщила, что она хочет поговорить с генералом Порко.

–Кто его спрашивает?

–Надя.

–Какая Надя?

–Неважно. Просто скажите, что с ним хочет поговорить Надя, он поймет.

Прошла минута. На другом конце телефонного провода подошел человек, спросил.

–Кто это? Представитесь.

–Это я, Надя.

–Какая Надя?

–Вы помогли мне когда-то с D-2.

–А, это Вы! Чем могу помочь?

Мы только что приехали из деревни…

–И что?

–Нас ждали.

–О чем это Вы?

Затем в телефонные трубки были слышны длинные гудки. Нас разведение. Кто-то разъединил, а затем последовал звонок. Я сняла трубку телефонного аппарата.

–Алло, кто это?

В телефонной трубке снова длинные гудки, а затем полная тишь. Я не знали, что происходит, да этого никто не знал. Я вышла на балкон, посмотрела на дорогу. Там возле дома стояла черная волга. Она была подозрительной, казалось, что она наблюдает за мной. Наблюдает за происходящим в этой квартире. Мне стало жутко не по себе. Мне стало страшно. Долгие сутки неизвестности. Я пыталась выйти на улицу, но куда бы я ни пошла, черная волга следовала за мной неотступно. За мной следили. Кто? Очевидно, кто-то из КГБ. Что им от меня надо? Я не знаю. Очевидно, им нужно что-то от Григория? Но что? Зачем они забрали его? Эти вопросы преследовали меня неотступно, и на них у меня не было ответа.

Прошли сутки, Григорий вернулся. Он был весь потрепан и уставший. На лице у него были видны отеки под глазами. Я напоила его чаем, дола поесть то, что еще оставалось после долгого отдыха на лоне природе в деревне Равенство. Я поинтересовалась.

–Где ты был? Я волновалась!

И произнеся лишь три буквы КГБ, он отключился.

На следующее утро он проснулся в своей кровати, его голова разламывалась на части. Он ничего не помнил, что произошло за последние сутки. Он лишь помнил одну фразу, фразу которая была вбита у него в голове как бы если он был магнитофонам и что-то записал на пленку. Это слово из трех букв проигрывалось в его голове постоянно. Даже тогда, когда он спал и видел сны, он периодически выкрикивал лишь три эти буквы КГБ. И когда он их выкрикивал, его сводила судорога. И он бился в конвульсиях. Так что вот так, прокатился.

На следующее утро раздался звонок в дверь. Надя встала с кровати чтобы открыть дверь. И тут, ей стало не по себе. Она осмотрелась в комнату, где провела эту ночь. Григорий лежал на диване накрытым одеялом. Он безмятежно спал, со стороны казалось, что это есть не кто иной, как взрослый ребенок. Ребенок уставший от суеты мирской жизни и отдыхавший от нее на этой мягкой кровати. Она встала с кровати, накинула привезенный из дома халат, и пошла открывать дверь.

–Кто там?

В эту самою секунду у нее закружилась голова. И не успев услышать никакого разумного ответа, она упала на пол. Входная дверь отворилась и на пороге квартиры появились двое высоких существа. Они были похожи на неких существ с другой планеты. Большие глаза, плоский рот, маленькие губы. Большие длинные руки, с кистями и четырьмя пальцами. Они вошли в квартиру, закрыли за собой дверь. Один из них подошел к Григорию, посмотрел на него, сказал. – спит как мы и предполагали. – его голос был мягок и звучный. Казалось, что он был певцом и довольно неплохим. – а она? Второй пришелец посмотрел на Надю. Он наклонился к ней, и прислонив свою большую ладонь к ее лицу определил, что она жива, но находиться в полной отключи. – жива. – сказал он. – его голос был мелодичный первого. Казалось, что он был похож на женский. – куда ее? – поинтересовался он у своего коллеги. Тот ответил. – она была там вместе с ним. Проверим их обоих что они знают? – хорошо. – ответил тот. – я согласна.