Воскрешение сердца - Лучникъ Светозаръ

Пора раскрыть Начало Слóва

Пусть будет в чувственной нужде любая мысль, и даже буква. Коль сердце выберет любовь, тогда в любви раскрой и душу, а при раскрытии души́ узришь и тайну. Коль сердце выберет совсем иное, то и оно не будет тьмою, но станет светом и теплом, в котором сеется величие любых основ. Без них никак. И не осилить этот век.

Ты человек, а человек рождён Величием Благим, с добром, без зла. В благом величии Иисус рождает верный смысл. И пусть же в Нём течёт великое дыханье, оно и станет пробуждать на внутреннем чутье достоинство Святой Любви, а без неё прожить нельзя, она есть рай, стирающая ад.

Если льётся удивление на способность рассыпающихся слов, тогда смело открывай свет своего немеркнущего (и почётного) вдохновения и устремляйся на покров Живого Слова, могущего и оживотворить твою несомненную благость и верность. Коли нет тайного вдохновения по такому желанию, тогда лучше не мучить себя напрасными возможностями данного наречия.

Но какая бы воля не пробудилась на момент двигающихся мыслей, какая бы сила не укреплялась на непосильной жажде желания, пусть сие только одно сумеет вложить на дух плоти – воскрешение вашего смелого сердца!

Без воскрешения невозможно унаследовать правду, нельзя и удержаться на бездорожье. А погибать – удел слабых. А для кого же сила определена? Вот-вот. Сильный устремляется на поиск и находит исток надежды. С надеждой уже можно спокойно двигаться, куда пожелаешь, главное – не утерять огонёк Любви.

Коль слово вывело в такой рубеж, тогда и славно, тогда почёт, и уважение, и множество добротных свойств. Теперь лишь прошагай со мной весь этот путь. Не тяжек и недолог он, нет вольнодумств, но есть печаль, несущая раздумью слог.

Пусть же на сём пути не стянут мысли ум зловредностью и горечью тоски, да гнилью. Одна любовь пусть разольётся в чувственном порыве и не сомнёт удел земной, но приоткроет глубину, чтобы, нырнув в неё, не утонуть, а отыскать заветный берег для себя. Он так желанен. И не придуман.

Теперь пора.

Пора бежать вперёд. Бежать не торопясь, но и не медля, ведь опоздать весьма опасно будет. Сомнения оставить хорошо бы позади, они сжигают чувства незаметно, а надобно приметить важность, твёрдость шага своего, чтобы пройти сквозь холод, тьму и выйти на благие просторы бытия, где и встречает путника Иисус, любя.

О способности мысли

Что такое мысль? Это основа человеческого мышления, по которой строится форма общения со словом, сообразующимся на каждом мгновении. На словах нам дана жизнь тела, и от них мы ориентируемся в идеях разнообразных талантов. Предложенный сюжет даёт впечатление для человеческого ума, чтобы ум сей мог различать добро и зло внутри своего настроения так, как движется мыслительная способность, как она формирует качество слов.

Кто находится в бреду и нежелании, это слово покажется бредом нежелательным. Кто отыщет здесь любовь Иисусовой сладости, тому явится сладостная благодать и сомнёт горечи страхов и боли, познáет сие только тот, кто сумеет вкусить таковые пробуждения, а чужому дыханию дело оное покажется странным. Кто слышит жёсткий навет, у того сердце обливается кровью сомнений. Главное – это то, чтобы пробудилось реальное чувство или чутьё достойной (и неизменной) благости, на которой строится непростая мудрость данного слова, защищённого любовью Иисуса Христа. Постигнет правду только тот, кто способен размышлять!

У каждого человека есть своё личное мнение, (принято считать, что мнения проистекают от духов зла, а рассуждение уже даётся на божественном и духовном поиске), но ни у кого нет своих мыслей. Поэтому принять или отвергнуть слово – это уже зависит от строения чувственных навыков, коими наделена человеческая душа, но на правах, не зависящих от собственного суждения, хотя борьба, несомненно, в уме засвидетельствует истину так, как она сама себя удостоит проявить.

Свобода слова – это смысл жизни на доле человеческой плоти, а всё остальное – есть избрание по истоку жажды накопления. А как оная скапливает стремление – это уже чувствуй самостоятельно и обустраивайся в сём. Пусть нравится или нет, но суть заключена на сильном впечатлении своего достоинства, а есть ли оно внутри настроения – покажет этап заключительной мысли по последней странице. Не сомневайся, обязательно покажет! И не только покажет, но и родит более того! Теперь же ни к чему глаголать про сие. Узнаешь в своё время, которым облечётся твоя сущность!

Все мысли и словá находятся в Божественном Дуновении Святого Творчества, и когда человек получает своё собственное рождение в этом творческом проекте сил, то сразу же на него проистекает и персональный Промысел Божий. Мысли высеваются разнообразно, но проявляются – и мудро, и примитивно, горячо и холодно, сильно и слабо, от личного желания ничего не зависит, каким бы устремлением человек себя не выдвигал вперёд. Ему на этой земле ничего пока не принадлежит, кроме свидетельств на данное тело по слову Бога.

Гумисóль – главное действующее лицо предложенного слова. Он получил грязное тело, но эта грязь омывается поиском себя на даре гениального голоса, то есть именуется сие – талант или Божий дар. Божий дар у всех, но далеко не все способны его в себе засвидетельствовать правильно и осмысленно.

Гумисóль получил и тело, и душу, и чувства, и желания, и прочие принадлежности по миру земли, но он стремится выявить свою святую причастность к Иисусу, Которому доверяет. Поиск истинной веры его заставляет страдать, потому что человек переплавляется в искушениях и так получает совершенство Бога или настоящее Его подобие.

На страдании человек всегда отрекается от святой любви, потому что её мудрость, мудрость самих страданий, не так-то легко познать, а, познав, и принять. Отрекается и Гумисóлька, но отрекается он не от веры в Иисуса, а от того, что свет Его любви ласкает только богоподобных людей, так ему кажется. А многие же отрекаются от Бога на закате чувственного наследия и даже при благополучии земных (изобильных) даров, не пытаясь вовсе познавать, Чья Воля бьётся в их сердцах, Чья Мысль функционирует в дыхании!

Но, в конце концов, Гумисоль уразумевает, в чём правда Иисуса Христа, как обретается Его великая свобода и Его неиссякаемая любовь, и кто истинный мудрец и кому божественная красота открывается и даётся в наследие.

Страдания и мытарства не остаются без наградного утешения, ведь их труды были задействованы в исторический процесс мятущегося человека не просто так, ради забавы или болезненного утруждения. По духовному прозрению Гумисоль понимает, что его уродство – это лишь факт, на котором воспитывается любовь к Истине. И тогда он воскресает и получает тело, готовое к подвигам ради любви, той любви, которая всегда плескалась у берегов его плоти!

Можно прожить длинную или короткую жизнь, но так и не познать Бога правильно, Каков Он на самом деле, какова Его могущественная воля и сила. Можно молиться устами, можно творить достойные дела добра, которые даже и не есть само добро, но так и никогда, никогда не приблизиться к Иисусовой правде Слóва

Какие бы чувства не всплыли во время чтения данного сюжета, пусть только одно проявится на задворках ума – это сильное, мощное впечатление, пробуждающее любовь. А кто определил меру языка?! Кто возложил на Живое Слово какие-то обязательные (стандартные) условия? Или Бог реализует Своё многообразие одинаковыми способностями?! Бог предстоит вне всего! Следовательно, и словá Его раскинуты повсюду на разнообразии и изобилии, и писать слово можно так, как оно выплёскивается из души, хотя бы кому-то это и не совсем нравилось.

Слово себя позволяет развивать не в узком пространстве текущих мыслей, а на полной непредсказуемости, в которой и проявляется личность, пусть даже и такими странными и непривычными впечатлениями. Во всех номинациях движет Единый Бог!

Суть заложена на то, чтобы человек, стремящийся внять образующемуся слову, хотя бы чуть-чуть испил боль Гумисолькиной жажды и пожалел страдание маленького гения. Понял бы, как тяжело жить в мире с теми людьми, которые презирают твоё незаслуженное убожество, и только одними внешними признаками на вздохах – ох и ах проявляют свою унизительную, подлую и лицемерную жалость, не ведая вовсе, какая драма напитывает ум такой нежеланной плоти.