– А ты? – парировала собеседница, – мне вообще казалось, что вы встречаетесь.
– Я? С Пэт? Умоляю тебя! Она слишком свободная, я не готов обуздать такую сильную стихию, – отпив из бокала, заключил парень.
– А мне казалось, ты уже пробовал её…
– О! Да было-то пару раз! И кто тебе рассказал? Сама Пэтти?
– Неа, её друг.
– О, черт. То есть?..
– Да-да. Ты сейчас.
– Неплохой маневр. Хотя я и поддался. Не зря же мы коллеги по цеху, верно?
– Ну, не знаю… Я, если честно, ещё не уверена, что хочу быть журналистом.
– А чего же ты тогда тут делаешь? Без обид. Просто мы только поступили, а ты говоришь, что уже сомневаешься.
– Не знаю, Брай… Ой, ты не против, если я тебя так звать буду?
– Да, пожалуйста.
– Спасибо, ты такой милый, – улыбнулась девушка.
– Да ты тоже ничего себе такая, – рассмеялся Брайан.
– Ну, спасибо. Я тут стараюсь, значит, а он… Ты, кстати, помнишь, как меня зовут?
– Конечно же! Крис, да?
– Почти попал, но…
– Да Эл, Эл! У меня хорошая память, не беспокойся. И я внимательный, особенно к таким красавицам. Тем более, в нашем деле без внимания никак.
– Складно говоришь, – за журналистику?
– Давай! Чтобы мы стали самыми отвязанными и беспринципными журналюгами!
– А что? Мне нравится, как это звучит, за нас!
Студенты звонко чокнулись бокалами и вмиг осушили их.
– Неплохо, неплохо, – довольно улыбнулся Брайан, – а с этими вишенками так вообще убойная смесь.
– Не то слово, знал бы ты, как меня тут бросало по памяти с Пэт.
– Верю, верю, Эл, я сам знаешь ли… О, кстати!
– ММ? – снова приложившись к стаканчику, подняла бровь девушка.
– Почему Эл? Тебя действительно так зовут? Нет, интересное имя, конечно, но…
– Ты не первый, кто об этом спрашивает.
– Так и?..
– Это сокращение просто такое. Меня Гелла зовут, приятно познакомиться.
– А мне-то как. Можно? – улыбнулся Брайан, беря ладошку собеседницы.
– А это?.. – смутилась Гелла, увидев, как её друг быстро чмокнул её в костяшки на ручке.
– Это я так подкатываю, – подмигнул Брайан, после чего оба расхохотались и отметили это очередным тостом.
– Ты, кстати, почему не в холле? Там же сейчас самое веселье!
–То же самое могу и у тебя спросить.
– Да меня сюда Пэт привела, сказала, что устала…
– Странно, она и мне то же самое … А, понятно! Ты ведь о том же подумала?
– Хочет нас свести?
– В точку!
– Ну и зря, – фыркнула Гелла, – ты, конечно, тоже вроде «ничё так», но…
– Да не злись, я же пошутил!
– А, так ты уже заднюю включаешь?
– Тайм-аут, мне надо выпить.
– Взаимно, – за что?
– За Тебя, малышка, – улыбнулся Брайан.
Гелла смущенно поджала губы и ехидно завершила тост – за тебя, красавчик, – после чего на фоне отбивающей ритм музыки вновь зазвучала симфония звонких бокалов.
– Почему Гелла ? – решив удовлетворить свое любопытство, поинтересовался «красавчик».
– Мм? – допивая, подняла глаза девушка.
– Я, например, лично ни одной Геллы не знаю, вот и спрашиваю. Хотя нет, вру, – закрыв глаза, Брайан стал жмуриться и водить бровями.
– Эй! Ты в порядке? – хихикнула Гелла.
– Точно! Вспомнил! Это же героиня романа! «Калейдоскоп»! Читала?
– Нет, но знаю его, – вздохнув, нехотя ответила девушка.
– Да? А ну хотя чему бы удивляться, книжка этого психа у всех на слуху.
– Этот «псих» – мой отец, – высунув язык, передразнила Гелла своего неосведомленного приятеля.
– Серьезно? Ой, прости, я же не знал…
– А знал бы – сказал по-другому? Мой отец действительно был странным, – грустно улыбнулась Гелла.
– Эй, мне правда жаль.
– Я тебя прощу, только …
– Брайан глотнул.
– Если ты нальешь мне ещё.
– О! А не часто ли?.. Все, все! Уже все сделано, – не выдержав укоризненного взгляда, засуетился Брайан.
– Так всё-таки почему Гелла?
– Так звали героиню его романа. Ну, Брай, включай дедукцию. Что же тут непонятного?
– Я же будущий журналист, а не телепат!
– А разве профи не должен быть и тем, и другим?
– Вот тут права! Даже добавить нечего! – расплылся в хмельной улыбке парень.
– То-то же!
– А ты почему не стала придумывать имена своих детей в книжке?
– То есть?
– Ну, почему не стала писателем? Раз нравится писать, журнализм ведь дело неблагодарное…
– Хм, – задумалась Гелла, – наверное, я не хочу фальшивить.
– То есть? – передразнил её Брайан.
– Я росла в семье писателя и не могу сказать, что профессия как таковая мне импонирует. Человек, неважно, в каком жанре он пишет, являясь «рыцарем пера», превращается в этакого Дон Кихота¸ который сражается с ветряными мельницами. Он как бы придумывает несуществующие конфликты и ситуации, которые таким же надуманным образом разрешает. И зачастую не так, как это должно происходить на самом деле. То есть в любом случае не может человек, который взял ручку, быть до конца честен перед собой и перед тем, кто его читает.
– Разве? Знаешь, я однажды видел интервью твоего отца. И скажу тебе, что он не похож на человека, который стал бы в своих книгах лгать. Даже если ситуации придуманы, в их корне лежат проблемы, которыми автор хочет поделиться. И если они совпадают с занозами в мозгу читателей, то, пытаясь их извлечь, писатель прибегает к метафорам и…
– Все верно. Но я и не обвиняю прозаиков и остальных в том, что они сознательно врут. Нет, просто в своих работах за тоннами ненужных описаний приходится выкапывать то, что действительно может помочь. А вот хороший журналист, если он, конечно, пишет не бульварные заметки, пытается кратко изложить и даже обнажить факты, которые остальные бы не осмелились показать на всеобщее обозрение.
– Хорошо сказано, мне нравится. Но твой отец, по-моему, тоже обнажал, и не столько то, что происходило вокруг, сколько свое сердце. Тем более, он вроде этих вишней использовал и в книге, и вне её, и значит…
Слово за слово, разговор между Брайаном и Геллой переплетался все плотнеё, наполняясь все новыми красками и вкусом, и через некоторое время, когда градус в их крови повысился ещё и беспредельной открытостью экстракта экзотических энергофруктов, их языки, подобно их разговору, сплелись в экстазе, приводя свои аргументы, мнения и выражения. Через некоторое время к ним присоединились и другие части тела. Каждый медленно изучал кожу и запах партнёра, подобно тому, как на слух определялся уровень интереса к собеседнику во время разговора. Сначала беседа состоялась орально. И каждый поочередно воздействовал на гениталии партнёра так, как будто бы играл в пинг-понг, стараясь ловить и отбивать подачи, после чего, в момент соития, точка в нижней части живота у обоих срослась в сгусток энергии, который растекся по венам и сосудам, превращая их в лабиринт удовольствия, в котором, подобно заплутавшему путнику, летал горящий шарик оргазма. После активных движений и стимуляции друг друга языками и пальцами оба партнёра загорелись татуировками символов удовольствия, что посетили их изнутри, давая выход вибрации шарика тепла, который залил их тела, разрушая все стенки, которые его сдерживали.
– Я в туалет, – через пару минут сладкого молчания и отдыха, прошептала Гелла.
– Не задерживайся, – улыбнулся ей в темноте Брайан.
– Я быстренько, – чмокнув на прощанье второго пилота, хихикнула в ответ девушка.
Спорхнув с кровати, Гелла подошла к двери и, отворив её, залила мир нестерпимым светом.
3. – Здравствуйте, вы кто? – раздался голос, исходивший из эпицентра солнечного взрыва.
– Доброе утро…
– День уже вообще-то.
– Гм, добрый день, – поправила себя девушка, все ещё пытаясь приспособиться к яркому свету.
– Да, боже ты мой, – устало выдохнул светлоликий хозяин конторы, щелкнув пальцами, после чего волшебное сияние потухло.
Девушка тут же выпрямилась, встретившись взглядом с женщиной постарше, которая сидя за столом в паре шагов от неё внимательно рассматривала пришельца.