Простой ремень с тяжёлой пряжкой - ВИН Александр

ПРОСТОЙ РЕМЕНЬ С ТЯЖЁЛОЙ ПРЯЖКОЙ

Он не верил в богов. Никогда и ни в каких. А после того, как позволил судьбе с такой жестокой внезапностью схватить себя за горло, он перестал доверять и самому себе.

Каст сплюнул на землю и задумчиво растёр густой плевок башмаком.

Мелкие разноцветные лоскутки старой материи волшебно отражались в стекле тусклого кухонного окна. Худенькая молодая женщина, негромко напевая, подняла к слабому дневному свету иголку и обернулась.

– Мамочка, ты меня в чём-то подозреваешь?

В глубине тёмной комнаты, за старым обеденным столом маленькая кудрявая девочка внимательно примеряла растрёпанной кукле красную косынку.

Фарго улыбнулась.

– Почему ты так думаешь, моя Пиа?!

Поправив круглые очки, девочка лукаво посмотрела на маму.

– Глаза у тебя какие-то смущённые…

– Ты, наверно, хочешь сказать, прищуренные?

– Конечно, конечно же, мамочка!

В заботливом хозяйственном рукоделье Фарго и Пиа провели всё долгое утро, как, впрочем, и многие последние дни этой осени. В мягком кухонном спокойствии привычно пахло готовой едой, тикали на дальней стене почти неразличимые в сумраке потускневших обоев жестяные часы.

– Он пришёл…

Девочка вскочила, босиком пробежала по дощатому полу и быстрым ловким движением забралась на тёплые материнские колени.

Стукнула дальняя дверь, раздались в общем коридоре тяжёлые мужские шаги.

Каст повесил на крючок помятую фуражку, прямо в башмаках прошёл в угол, к эмалированному умывальнику, покряхтывая, вымыл руки.

– Давай побыстрей поедим, а то вечером в порту у меня будут дела.

Фарго молча сняла с плиты кастрюлю.

Не отнимая ладоней от робких глаз, прикрытых стёклышками металлических очков, Пиа настороженно смотрела на мать.

– А это тебе, держи…

Большой рукой Каст небрежно смахнул с кухонного стола обрывки ниток, завёрнутую в тряпочки куклу и положил на клеёнку оранжевый апельсин.

– Ты злой! Злой!.. Ничего мне от тебя не надо!

Заливаясь слезами и всхлипывая, девочка подхватила с пола куклу и выбежала из кухни, с крохотной силой захлопнув за собой скрипучую коричневую дверь.

Задумчиво отламывая край большого хлеба, Каст промолчал, только легко, совсем не сердясь, пристукнул черенком ложки по гулкому столу и долгим взглядом посмотрел в мутное окно.

После обеда он прилёг на диван, с улыбкой заложив руки за голову.

Усталый сон упрямо не шёл к нему и Каст медленно вспоминал, как утром, на разгрузке океанского транспортного судна, не совладав с порывом свежего ветра, крановщик задел стропом угол трюма и несколько ящиков с апельсинами упали с высоты, мгновенно разбившись о палубу.

Он, конечно, рисковал, поднимая даже и один апельсин, ведь его могли с корабля прогнать, совсем ничего не заплатив за работу, но, вспомнив ожидавшее его домашнее тихое тепло, Каст посмотрел на грузового инспектора и тот, встретив тяжёлый взгляд, суетливо отвернулся.

…Тогда, в мае, потеряв в осторожных поисках и расспросах почти неделю, он пришёл в этот дом, к хозяину которого его направил случайно встреченный у ворот порта краснолицый моряк.

Комната в бедном районе, как уверял словоохотливый старик, сдавалась за очень приличную, весьма приятную, цену, немногочисленные соседи в своих интересах были совсем не любопытны и не болтливы, а всего в квартале от стен тихого дома начинались густые и укромные тропинки старого тёмного парка.

На пороге Каста встретили толстый хозяин и женские слёзы.

– Послушай, приятель, плати задаток и располагайся! Комната твоя.

– А я… А как же мы? Что же делать нам?!

– Проваливайте! Я долго терпел, верил твоим обещаниям, красотка! Убирайтесь…

Светловолосая маленькая женщина уже не могла плакать, застыв от горя; выпрямилась у кухонного стола, бледнея в сумраке точным юным лицом.

Рядом, на скромном мягком узелке сидела девочка в очках.

– Ну что, ты будешь платить, матрос?

– Не спеши. Так что же случилось, сестричка?

– Нам некуда идти…

Вот так тогда и вышло, что, уверенно взяв за пухлое плечо крикливого домовладельца, Каст отвёл того в угол, сказал несколько спокойных слов и окончательно успокоил раздражённого толстяка негромким правильным звоном монет.

Фарго и Пиа остались жить в комнате, а Каст первые ночи спал, укрываясь старым солдатским одеялом, в кухне, на диване, ржаво скрипящем напротив дровяной плиты.

– Ты будешь готовить еду и стирать, я – постараюсь вовремя платить за квартиру.

Молча, сжав под фартуком тонкие пальцы, Фарго кивнула.

Конец ознакомительного фрагмента.